— Зур… Зур… Зур… Зур… — повторял я отчаянно.
Зур просыпался долго, слишком долго.
— Зур на связи! — послышалось наконец.
— Что-то происходит в лесу… Возможно, это связано с разведчиками. Выхожу на поиски. Разбуди всех, и будьте наготове…
Последний приказ был отдан уже на бегу. Когда я спускался с холма, очередной вопль разнесся в воздухе. Я помчался с удвоенной скоростью, одолел еще один холм и скатился в долину.
Вдруг я опомнился. Сработала привычная осмотрительность. Так нельзя. Нельзя слепо и безрассудно нестись неизвестно куда. Так поступают только глупые твари, обреченные на вымирание, но не тзены. Я заставил себя остановиться, хотя пальцы мои невольно сжались в кулак, когда послышался четвертый крик. Я должен знать, что происходит, — чтобы сообщить отряду и выработать план действий.
Я снова поднялся на холм, с которого только что спустился. На вершине громоздилось несколько огромных валунов, среди которых мы время от времени устраивали наблюдательный пункт. Нужно взобраться туда.
Цепляясь когтями, я быстро вскарабкался на каменный выступ и прижался к валуну, обозревая опушку далекого леса. Уловив какое-то движение, я сфокусировал взгляд, стараясь не обращать внимания на чудовищную головную боль — неизменную расплату за включение дистанционного зрения.
Передо мной возник Ахк. Он стоял, прижавшись спиной к дереву и задыхаясь, дротик в одной руке, плексистальной кнут
— в другой. В следующую секунду Ахк метнулся за ствол, а на том месте, где он только что стоял, появился попрыгунчик. Не рассчитав прыжок, он врезался в дерево и остановился, потеряв ориентацию. Не успело насекомое опомниться, как Ахк уже был тут как тут. Кнут дважды блеснул в лучах заходящего солнца, и попрыгунчик попятился. Ахк отсек у него две ноги. Теперь разведчик уже бежал вдоль опушки. Видимо понимая, что на открытом месте враги легко перехватят его, он держался ближе к деревьям. Несколько все еще дергающихся трупов у опушки подтверждали правильность его тактики. Видимо, это их крики я слышал недавно.
Было непонятно, почему Ахк не уходит в лес, чтобы избавиться от преследователей. Попрыгунчиков было мало — всего семь-восемь. Они явно стремились окружить одинокого противника. Неожиданно Ахк бросился на землю: еще один попрыгунчик, выскочив из-за деревьев, пролетел над его распростертым телом. Вот оно что! Попрыгунчики уже не боятся заходить в лес!
Ахк встал на колено и выстрелил дротиком, пригвоздив нападавшего к земле. Но тут же сам рухнул, придавленный другим прыгуном, который воспользовался его заминкой.
Я напряг глаза, и их просто ожгло болью. В следующее мгновение попрыгунчика словно подбросило, а Ахк снова был на ногах. Я не сразу понял, что произошло. Видимо, Ахк нажал на спуск второго пружинного дротика, отбросив выскочившим острием навалившегося противника.
Теперь он бежал, сильно прихрамывая. Я мог различить силуэты еще двоих попрыгунчиков, поджидавших его в тени деревьев. Сколько же их еще?
И где Ссах?
Я поискал ее взглядом, но тут же снова возвратился к Ахку. Попрыгунчик подстерег его, когда бегущий хотел повернуть в другую сторону. Враг схватил Ахка своими мощными челюстями и вздернул в воздух. Ахк выронил дротик и потянулся рукой к пояснице. Попрыгунчик рухнул на землю, корчась в предсмертной муке. Пояс с кислотным аэрозолем!
Ахк бежал, но было видно, что каждое движение дается ему с неимоверным трудом. На боку у него зияла чудовищная рана, затруднявшая бег. Преследователи тоже заметили это и с удвоенной энергией бросились в погоню.
Ахк затравленно оглянулся и решился на отчаянный шаг. Кнут снова взметнулся в воздух, однако на сей раз Воин метил не в попрыгунчика. Он целился в нависавший прямо над его головой сук. Обвившись вокруг ветки, кнут натянулся. Ахк принялся карабкаться вверх, изо всех сил работая руками.
Слишком поздно. Один из преследователей схватил жертву за ноги, пытаясь стянуть на землю. Ахк хотел стряхнуть вцепившегося врага, потом отпустил одну руку, нащупывая меч, но в это мгновение другой попрыгунчик, взобравшись на спину товарища, сомкнул свои челюсти на шее Ахка. Тот дернулся, и откушенная голова слетела с плеч. Несколько мгновений тело еще продолжало цепляться за кнут, потом тяжело рухнуло прямо в середину собравшейся у дерева стаи.
Я не видел, как попрыгунчики пожирали свою жертву. Я смотрел не на них. Когда Ахк попытался взобраться на сук, я заметил кое-что любопытное.
Метрах в десяти, затаившись в гуще листвы, на дереве сидела Ссах. Но что еще интереснее, в руке у нее был бластер с полным зарядом.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Нас было трое — Кор, Зур и я. Мы осторожно шли вперед в предрассветном сумраке. Ссах с Махзом остались сторожить вход в пещеру.
Подобное распределение обязанностей было не случайным. Нам предстоял бой, и это требовало согласованности действий и уверенности в товарищах по оружию. Зур и Кор, каждый в отдельности, обратились ко мне с просьбой не посылать их с Ссах, да и сам я понимал, что на нее рассчитывать нельзя. В сущности только Махз продолжал общаться с ней, особенно когда дело не касалось непосредственных обязанностей. К сожалению, это привело к тому, что его тоже начали избегать.
После гибели Ахка авторитет Ссах в отряде, и без того не слишком высокий, резко упал. Ее упорно не желали замечать. Это зашло так далеко, что мне пришлось превысить свои полномочия и запретить дуэли до конца нашего пребывания здесь. Приказ, как и следовало ожидать, вызвал сильное недовольство у всех, в том числе у самой Ссах и у Махза, но я твердо стоял на своем. В подобной ситуации дуэль, независимо от того, кто с кем дерется и каков исход, неизбежно ослабит отряд, а мы не могли позволить себе потерять еще одного бойца. Так что я был вынужден напомнить, что, хотя каждый Воин и вправе оспаривать приказы начальства, данный приказ обсуждению не подлежит, поскольку речь идет о Кодексе Действий в Боевой Зоне. Каждый волен передать протест по начальству после завершения операции, ну а пока — пока все обязаны беспрекословно подчиняться мне. А если кто осмелится оказать неповиновение, я вправе прибегнуть к любому наказанию, какое сочту необходимым, вплоть до смертной казни без трибунала. И для осуществления приговора попросить помощи любого из членов отряда. Правда, за всю историю касты Воинов еще не было случая, чтобы этот параграф выполнялся на практике, тем не менее он все еще действовал — и я мог воспользоваться им.
Возможно, я несколько вольно интерпретировал кодекс и мои действия могли послужить предметом бурных дебатов по вопросу, что превыше — буква закона или его личная интерпретация. Тем не менее я чувствовал, что поступаю правильно. Личная интерпретация приказа завела меня в этот тупик, и, клянусь Черными Болотами, личная интерпретация закона из тупика и выведет.
Разговор с Ссах сразу после гибели Ахка был, пожалуй, самым неприятным за всю мою жизнь. Я не вернулся в пещеру, а остался дожидаться ее у подножия холма. Меня терзала боль первой утраты, к тому же голова просто раскалывалась от долгого наблюдения за далекой драмой, так что к моменту ее появления я уже закипал.
