– Значит, местонахождение вашего дома не подходило под его «математическую схему»?
– Верно. В течение восемнадцати месяцев в восемьдесят восьмом и восемьдесят девятом Тор подозревался в похищении и убийстве четырех человек в штате Джорджия и по одному в Олбани, Колумбусе, Атланте, еще была маленькая девочка из города Мейкон. Получалась грубая геометрическая фигура. Я назвала ее бубновой мастью. Он меня поправил и сказал, что это ромб.
– Он вас поправил?
– Я трижды посещала Тора во Флоренсе, тюрьме особо строго режима.
– Я даже не знал, что этот монстр до сих пор жив. Его давно следовало казнить.
– У него немало пожизненных заключений, он больше никогда не увидит света дня.
– Подождите, но, если вы его посещали, значит, вы думали, что он мог похитить вашу сестру, хотя это не подходило под его схему.
– Я подозревала, что он мог быть виновен, поскольку он в то время находился в наших местах.
– Я помню, после того как вас выписали из больницы, вы нам сказали, что видели, как к вам в окно влез мужчина. Вы думаете, это был Тор.
Блюм внимательно наблюдала за Пайн.
– Недавно я прошла гипнотерапию, чтобы вернуть подавленные воспоминания, – сказала Пайн.
– И у тебя получилось?
– Я не уверена. Мужчина, которого я видела, мог быть Тором. Но, поскольку я знала о Торе до сеанса, а также мне было известно, что он находился тогда в этих краях…
– Вы хотите сказать, что это могло повлиять на ваши воспоминания и их исказить.
– Верно.
– Ну и что сказал Тор?
– Что он никогда ничего не признает. Но даже если признает, не представит подтверждающие доказательства. У него нет стимула. Так что это тупик.
Бартлс развел руки в стороны.
– Что объясняет, почему вы здесь, – сказал он.
– Могу я взглянуть на досье?
– Конечно. Но я не представляю, что вы рассчитываете найти там через три десятилетия.
– Я тоже. Но я должна сделать все, что в моих силах.
Бартлс задумчиво кивнул.
– Я попрошу скопировать досье и принести мне, но должен сразу вас предупредить: там совсем немного фактов и сведений. И не скажу, чтобы что-то пропало. Их с самого начала было мало.
– Я удивлена, что вы после стольких лет не уничтожили документы.
– При обычных обстоятельствах так и произошло бы. Но преступление осталось нераскрытым, агент Пайн. Поэтому мы сохранили досье. Никто ведь не знает, как все может обернуться, верно?
– Да.
– Я и представить не мог, что вы вырастете и станете агентом ФБР.
– Жизнь бывает непредсказуемой.
– Слышал, работаете в Аризоне.
– Вы узнали это от Лорен Грэм?
Бартлс рассмеялся.
– Мы с ней друзья, – признался он. – Она симпатичная женщина. Вам нравится в «Коттедже»?
– Да, и в некотором смысле там все иначе. А в остальном такое же.
– Люди повсюду остаются людьми. И не важно, где они находятся.
– Если вы что-то найдете, дайте мне знать. У нас здесь совсем мало нераскрытых дел. Я бы хотел закрыть это.
– Хорошо.
Пайн и Блюм направились в сторону вестибюля.
– А каков этот Тор? – внезапно спросил Бартлс, и Пайн резко к нему повернулась.
– Представьте себе свой худший кошмар и умножьте на сто, – ответила она.
– Но тогда разве все не очевидно? Разве нельзя понять, кто он такой, просто находясь с ним рядом?
– Нет, нельзя, – ответила Пайн, качая головой. – Именно поэтому он и является кошмаром. Ты не понимаешь, что перед тобой чудовище, пока не становится слишком поздно.
Глава 9
– Бартлс был прав, когда сказал, что здесь совсем немного сведений о расследовании, – заметила Блюм.
Они разложили копии документов, записок, отчетов и фотографий на кровати Пайн в ее номере в «Коттедже». По любым меркам это было жалкое зрелище.
Блюм взяла фотографию и протянула ее Пайн.
– Ты с сестрой?
Пайн взглянула на снимок и кивнула.
– Наш пятый день рождения. Такой же лежит у меня в бумажнике. Единственная общая фотография, которая у меня есть. У моих родителей не было фотоаппарата. Мама взяла поляроид у приятелей и сделала три снимка. По одной для каждой из нас и одну для себя. Должно быть, свою она отдала полицейским, чтобы помочь в поисках Мерси.
– Вы с сестрой действительно были очень похожи, – заметила Блюм.
Пайн посмотрела на двух маленьких сестер, казалось, с расстояния в тысячу лет. Блестящие глаза и улыбки.
– Мы были неразлучны, – сказала она. – Два разных человека, но на самом деле один. Много лет назад, – с грустью добавила она. – Каждый день я думаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы Мерси все эти годы находилась рядом. Мы всегда оставались лучшими подругами. Я… хотела бы верить, что так было бы и дальше.
Пайн попыталась представить, какой Мерси стала бы, когда выросла. Они по-прежнему были бы похожи внешне, как две капли воды или за годы появились бы различия? Она надеялась, что Мерси еще жива. Но насколько такое было возможно?
– Если бы ничего этого не произошло, ты могла бы и не стать агентом ФБР? – заметила Блюм.
– Я бы поменялась, глазом не моргнув.
– На твоем месте я бы поступила так же, – сказала Блюм и взяла больничную карту с рентгеновским снимком. – Ты действительно получила очень серьезную травму, агент Пайн. – Ты едва не умерла.
Пайн рассеянно кивнула.
– Я помню, как открыла глаза в больнице и увидела склонившуюся надо мной мать. Сначала я подумала, что умерла, а она ангел. – Пайн смущенно посмотрела на Блюм. – Глупые мысли маленькой девочки.
– Я уверена, что мать стала для тебя огромным утешением.
Пайн окинула взглядом лежавшие на кровати вещи.
– Даже агенты ФБР почти ничего не сумели найти. Никаких следов, улик или мотивов. Ничего. Полнейший тупик.
– Никто ничего не видел и не слышал?
– Ты же видела, наш дом стоит на отшибе, в тупике. В те времена было так же, только в еще большей степени.
– Но чем занималась полиция?
– За исключением того, что считала виновным моего отца? Практически ничем.
Блюм посмотрела на часы.
– Время обеда, – сказала она.
– Ладно.
– Пойдем туда же?
– Думаю, да. Ты рассчитываешь еще раз встретить Сая Таннера?
