И мы до восьми утра трахаемся.
Это очень, сука, весело, потому что автомастерские — это мой первый бизнес, и ошибок там в бухгалтерии — вагон. Само собой, многое за давностью лет уже и потерялось, а, учитывая, что в самом начале бухгалтерию вел я лично, можно себе представить, сколько там косяков.
Раньше меня никогда налоговая не прессовала.
Как-то всегда обходилось.
Но примерно пару месяцев назад в город заехал засланный казачок, да сразу на сладкую должность начальника налоговой, и все, понеслось.
Понятное дело, сильно он не разгуливался, но это же все пока.
И, понятно дело, что у меня на основном бизнесе хвосты занесены, там можно особо не волноваться.
А вот здесь, в мелочи…
Ну, короче говоря, хорошо, что Колян — это Колян, и он имеет все, что движется.
И, самое главное, в очень правильных местах движется.
В налоговой, например, или в ГИБДД…
Или в полиции.
Примерно через час после начала изучения документов бухгалтер сдается.
— Сергей Юрьевич, это нереально. У вас через пень-колоду приходные ордера, бланки строгой отчетности, вообще, вся первичка. Это все надо восстанавливать, сверять, накладные запрашивать, делать ревизию… Как вы вообще здесь дела вели?
— Не пыли. Что надо делать?
Естественно, я уже понимаю, что вляпался. И, в основном, по своей вине. Потому что давно надо было запустить сюда бухгалтера, чтоб она все восстановила и подчистила. Но все как-то не до того. Сначала один клуб, потом второй… А СТОшки — это так, побочка, приносящая, конечно, доход, но не развивающаяся, работающая на инерции и постоянных клиентах. Куча черного нала, проведения не через кассу и всего прочего, что часто бывает в мелком бизнесе. Я, тем более, отдавал бухгалтерию на аутсорс и особо не отслеживал. Другие задачи были как раз. Дурак, чего уж там.
Но голову я потом буду посыпать пеплом. Сейчас вопрос решить надо.
— Я не знаю. Я давно вам говорила, что надо масштабную ревизию проводить, и даже предлагала дополнительно сотрудника взять. Но вы все отмахивались.
— Если позволите… — юрист, Виктор, спокойный, толковый парень, которого мне в свое время раздолбай Колян порекомендовал, учились они вместе, подает голос. — Есть вариант… Если есть возможность подать заявление о краже задним числом, например, вчера…
Я сразу же понимаю, о чем он говорит. И перевожу взгляд на бухгалтера.
Она молчит. Поджимает губы.
— Ира… Я оплачу.
— Сергей Юрьевич…
— Отпуск. В январе. И летом еще. Месяц. С двойными отпускными.
— И в декабре. Две недели.
— Хорошо.
— И помощницу мне еще.
— Хорошо.
— И потом я здесь все разгребу. За дополнительную ставку.
— Ира!
— Сергей Юрьевич!
— Хорошо.
Дальше мы действуем быстро.
Звоню дяде Вове, отцовскому приятелю и ментовскому крупному чину по совместительству. Хоть и не люблю я это дело, и кумовство не уважаю, но тут ситуация херовая. И надо задействовать связи, прикрываться.
Потому что есть у меня ощущение, что неожиданная проверка — это только начало. Кому-то «Гетсби» поперек горла. И я даже знаю, кому.
Но по основному меня не поймаешь, все прикрыто. А тут надо же — так круто подставился! Как не хапнуть? Молодец, Серега!
За поездками в отделение, всякими бумажками и прочей мутотенью проходит утро.
Я умудряюсь даже о Татке забыть. Ненадолго, правда, но все же.
Когда заканчиваем все оформление, возвращаюсь обратно на СТО, как раз к приезду налоговиков, сую им под нос бумажку о краже машины главбуха вместе со всеми документами. Которые она (Вот овца! Ай-ай-ай, накажу, премии лишу!) как раз взяла домой, чтоб поработать всласть. Заявление от вчерашнего числа, полностью законное и официальное.
Подмахиваю акт несостоявшейся проверки, любуюсь на кислые физиономии налоговиков и сваливаю, довольный.
Потому что у меня теперь по СТОшкам фора в несколько месяцев для восстановления первички, а это уже головная боль Ирины. И мои бабки.
А еще потому, что меня дома ждет кое-кто.
Сладкий-сладкий.
Успеваю завезти Ирину на работу в «Гетсби» для того, чтоб встретила там другую бригаду налоговиков.
За клуб я не волнуюсь, там все изначально в порядке, и все потоки разделены качественно. Комар носа не подточит.
Еду домой, думая только о том, что после такой встряски надо снять стресс, и сестренка для этого как бы не очень подходит. Первый раз у девочки, мой темперамент может и не потянуть.
Но проблема в том, что ни на кого другого мне даже смотреть не хочется. Уже очень долго.
Так что, я конечно, постараюсь, быть аккуратней, но бл***…
Но дома меня ждет, мать его, сюрприз.
А точнее, пустая квартира.
Моя футболка, в которую я нарядил Татку перед отъездом, сложена на диване.
И тишина…
Я стою, чувствуя, как нарастает раздражение, беру футболку, машинально подношу к носу. Пахнет сладко. Таткой.
И какого хера?
Я иду вниз, на пятый, стучусь в дверь.
И, вот честно, в голове даже мыслей нет о том, что можно притормозить.
Потому что после того, что между нами было, того, что между нами чуть было не случилось, нельзя.
Нельзя притормозить.
Татка открывает дверь, смотрит напряженно и холодно.
А я чего-то теряюсь.
Вот, пока летел вниз, пока ломился к ней — не терялся. А тут…
— Тат… В чем дело?
— Серый… — она косится себе за спину, — я сейчас не могу разговаривать, занята.
— Чего? Это чего значит такое — занята? А?
Меня накрывает непониманием и злостью. А еще дурными мыслями. Что она не одна в квартире. И это уж вообще невыносимо. И жутко как-то.
— Я… Слушай, — она выходит на лестничную клетку, мнется, не смотрит в глаза, — я думаю, что все, что случилось… Ну… Это неправильно все.
— Чего?
Интересно, у меня другие слова в голове есть сейчас? Похоже, что нет.
То есть… То есть то, что было… И ее признания, и ее слезы… И ее настойчивость… Потому что не дурак же я! Она — вообще была не против! Очень даже за была! И до этого! Смотрела! И после выпускного! Поцеловала! И вот теперь, когда я нахер все свои моральные принципы выкинул, она мне заявляет…
Пока я собираюсь с мыслями и откапываю в голове хотя бы какие-то слова, кроме сакраментального «чего???», за спиной сестры возникает длинное нечто, с татухами, патлами и серьгами во всех местах.
