Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Впрочем, за одно она была вынуждена Берглунда поблагодарить: ему удалось не выдать прессе имени Патриции. Это являлось частью его стратегии при допросах Стефана. «Если я сообщу, что это Патриция, твоя жизнь будет испорчена по-настоящему. Тогда тебя осудят все, вне зависимости от того, дойдет ли дело до обвинения и суда», – говорил он на нескольких допросах. «Но это единственное, за что его можно поблагодарить», – думала она, глядя на лежащую перед ней на столе беспорядочную кучу бумаг. Пока им удалось избежать атаки журналистов. Вероятно, помогло то, что ее нашли накануне праздника Середины лета, а после выходных у нее начинался отпуск. Никто ее особенно не хватился.
Кроме Макса.
Об этом Ванье не хотелось даже думать.
Вернулся Билли. Из Ульрисехамна не поступило никаких особенных новостей, но у них скоро состоится пресс-конференция, так что попадание расследования в центр внимания – лишь вопрос времени. И еще, Торкель не обрадовался привязке к знаменитостям…
Ванья и Билли сосредоточились. Им требовалось составить более серьезное представление о деле, чем позволял лежащий перед ними на столе материал, и они решили начать с учительницы подготовительной школы. Нужно было постараться успеть как можно больше до пресс-конференции. На воспоминания людей воздействует то, что они читают и слышат, поэтому им хотелось добраться до Рагнхильд раньше, чем она познакомится с теориями газет.
14
Подготовительная школа «Божья коровка» находилась в пятнадцати минутах ходьбы от отделения полиции и состояла из длинного светло-желтого одноэтажного здания с двумя флигелями и большого двора. Дети гуляли: они играли в песочнице, качались на качелях и лазали по установленному в центре двора игровому комплексу. Воздух наполняли тоненькие веселые детские голоса. Билли и Ванья представились девушке лет двадцати, за брюки которой уцепились две маленькие девочки, и изложили свое дело. Рагнхильд Турссон оказалась на совещании по планированию. Это важно? Да, важно.
Их проводили в здание и провели в маленький кабинет. Через несколько минут пришла Рагнхильд – веснушчатая женщина лет тридцати пяти с кудрявыми рыжими волосами, одетая в джинсы и голубую футболку фирмы «Адидас». Она закрыла за собой дверь и села.
– Вы узнали что-нибудь новое? – со смесью беспокойства и любопытства в голосе спросила она после того, как они вновь представились.
– Нет, но мы хотели бы задать вам еще несколько вопросов, – ответила Ванья.
– Разумеется. Все это так ужасно. – Рагнхильд понизила голос, как обычно поступают сопереживающие люди, когда им напоминают о трагедиях.
Она производила впечатление женщины основательной, собранной и почти по-матерински волнующейся. Ванья поймала себя на мысли, что благодарна за то, что Макс находился вместе с Рагнхильд, когда пришли представители социальной службы и рассказали об этом кошмаре.
– Как сейчас себя чувствует Макс? – поинтересовалась она.
Рагнхильд с некоторым отчаянием пожала плечами и вздохнула.
– Трудно сказать. Ему пять лет. Он толком не понимает, что такое смерть. Но ему, конечно, не хватает мамы.
– Естественно…
– Он временно помещен в дежурный детский дом семейного типа, но социальная служба считает, что лучше, чтобы он продолжал приходить сюда на несколько часов в день. Чтобы получалась хоть какая-то стабильность. Он скоро придет, так что вы сможете поговорить с ним, если захотите.
Ванья кивнула и посмотрела на Билли. Стоит ли им разговаривать с Максом? С пятилетним ребенком. Они ведь не учились допрашивать детей.
– Спасибо, возможно, захотим, – ответила Ванья. – Не запомнилось ли вам что-нибудь сказанное Максом, что могло бы нам помочь? Что угодно?
– Нет. Я думала об этом после… произошедшего, но… нет. Ничего.
– Не могли бы вы рассказать о дне, когда исчезла Патриция? Не приходило ли вам в голову что-нибудь особенное? – начал новую тему Билли.
– Нет, Патриция собиралась забрать сына немного позже обычного. Она всегда забирает его около четырех, а тут она предупредила, что придет около пяти. Это все.
– Она говорила, почему?
– Нет, но, оставляя ребенка утром, она больше разговаривала с Ясмин. Возможно, она что-нибудь знает.
Ванья быстро заглянула в расследование Берглунда. Насколько ей помнилось, никакую Ясмин не допрашивали.
– Как фамилия Ясмин? – спросила она, перелистывая неполноценный материал.
– Асхари. Если хотите, я могу ее привести.
– Приведите, пожалуйста.
Рагнхильд встала и ушла, из коридора послышалось, как она зовет Ясмин.
Билли откинулся на спинку стула и посмотрел на Ванью. Он думал о том же, о чем она.
– Как ты считаешь? Стоит нам разговаривать с Максом? – спросил он.
– Не знаю, разве что коротко, просто поздороваться. Установить небольшой контакт, который можно в дальнейшем развить. А ты как думаешь? – отозвалась Ванья.
– Не знаю. Наверное, лучше узнать у социальной службы, как будет лучше.
– Черт возьми, представить только, пятилетний ребенок, который внезапно попадает в такую ситуацию. Мама убита, а папа с запретом на посещение. Это немного отдаляет собственные проблемы.
Билли ответил не сразу. У него во взгляде появилось нечто такое, что ей было трудно истолковать.
– Собственные проблемы это собственные проблемы, как их ни отдаляй, – произнес он приглушенным голосом. Ванья посмотрела на него с некоторым удивлением.
– Ты только что женился, какие у тебя могут быть проблемы? Слишком много секса?
Шутка осталась без ответа. В его глазах Ванья увидела не смех, а нечто иное. Беспокойство. Он определенно что-то скрывает.
Подумать над этим больше она не успела. Дверь открылась, и Рагнхильд ввела коротко стриженную девушку лет двадцати пяти, с татуировками и в очках, одетую в клетчатую блузку поверх юбки до колен.
– Это Ясмин.
Они пожали руки, и Ясмин села.
– Для начала я хочу спросить, допрашивали ли вас раньше?
– Нет. Когда сюда приходила полиция, у меня был выходной, а потом ко мне так и не обратились. Мне это показалось немного странным.
Ванья сумела подавить вздох, но не мысль. Берглунд даже не допросил человека, который, как они знали, последним общался с Патрицией. «Немного странно» – это мало сказать. Это, черт возьми, должностное преступление.
– Тогда хорошо, что мы имеем возможность задать вам вопросы сейчас, – проговорила Ванья, стараясь не выдавать своих эмоций.
Пятнадцатью минутами позже они сидели в машине, разговаривая с Торкелем по громкой связи. Оба сосредоточенные, но возбужденные. У них произошел первый прорыв. Снова возник Свен Катон.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
