И она вспоминает…
— За два… или три дня ко мне в пещеру пришла из соседнего селенья дочка старосты. Ее бросил парень, бросил беременную. А отец как раз нашел ей богатого и красивого жениха. Вот она и решила избавиться от младенца, пока о беременности еще никто не догадывался. Не любила я такими делами заниматься… Но иногда шла навстречу глупым девчонкам, которые оказались слишком доверчивыми. Жалко ведь их, наивных дурочек… Дочка старосты была настоящей красоткой — высокая, стройная, волосы черные, как сажа, а глаза ярко-зеленые. Она принесла мне десяток серебряных монет и заморские бусы из розового янтаря. Посулила еще сделать дорогой подарок перед самой своей свадьбой. Что ж, я согласилась. Не она первая, не она последняя.
Все прошло как обычно. Отвар из сильных трав с наговором избавил ее от нежеланного младенца. Вечером дочка старосты как ни в чем не бывало вернулась в селенье. Думаю, в семье ни о чем не узнали, а если и узнали, то промолчали… Но почему ты считаешь, что это может быть связано с нашей бедой? Я ведь далеко не в первый раз так делала…
— Я пока ничего не считаю, но должна же быть какая-то зацепка. С чего начать распутывать клубок? Может, только что некто пытался нам подсказать?
— Может быть, — соглашается ведьма. — Лишь бы оказаться дома…
Люси уже угомонилась. Преспокойно сворачивается на прежнем месте, утыкает нос в шаль. Становится так тихо, что слышно, как на кухне булькает вода.
— Ох, я же совсем забыла, что плита включена! — спохватывается ведьма. — Ты не против, если я отойду?
— Не против. Да ты сегодня больше не нужна, дальше я сам попробую распутать эту запутанную загадку.
— А ты не желаешь пообедать со мной? Правда, ничего особенного нет…
Смешно, она тоже собирается меня угощать. Неужели не видно, что я не нуждаюсь в еде? Впрочем, это даже мило.
— Спасибо. Я отправляюсь по нашим общим делам. Еще многое предстоит узнать. Открой дверь…
******
Остаток дня уходит на метания по городу. Что может быть связано с детьми, причем с маленькими детьми? Я пролетаю мимо трех заведений, куда родители могут на время отдать своих чад, чтобы там за ними присматривали. И что же?.. Больше никаких подсказок, ни одного намека, ни одного подтверждения, что черно-белые клавиши не обманули. Ложный след? Фальшивка? Завтра продолжу, хотя слабо представляю, в каком направлении искать. Проследовать за первым попавшимся ребенком, который едва научился говорить, запомнить первое попавшееся слово, с помощью которого провидение даст еще одну подсказку? Глупо… Сколько их, этих крошечных горожан, сидит на руках у родителей или медленно и важно шагает, не выпуская из лапок большие, сильные руки взрослых. Как выбрать? Какой-то бред отчаянья, хорошо, что никто из моих подопечных не может сейчас за мной наблюдать. Да, я в полной растерянности. Трудно, почти невозможно найти то, о чем имеешь самое смутное представление. Тот, кто бросил подсказку — хочет он нам помочь или наоборот, издевается? Нет ответа…
******
День все же прошел не совсем зря, хотя оставил чувство неудовлетворенности. Если бы у меня сейчас было бы прежнее, неведомое мне тело, я бы полночи проворочался с боку на бок… Население подвала, между тем, готовится отойти ко сну. Кто-то на пару с собутыльником допивает сомнительное пойло, кто-то что-то дожевывает… В углу две старухи бранятся… Одна из бомжих бросает в пространство:
— Да заткнитесь вы! Колода, кажись, померла…
Таинство смерти произошло незаметно для окружающих. Никто не проявляет особого любопытства. Николай подходит к матрасу, на котором в прежней позе замерла несчастная, наклоняется.
— Точно, померла. Ну, что делать будем?
— А что тут сделаешь, — вяло отзывается один из бомжей. — Как в прошлый раз, трупешник на пустырь отнесем. Кто-нибудь из прохожих в ментовку позвонит, вот и все дела. Не оставлять же тут ее гнить.
— Само собой. Как раз ночь почти уже, никто не попадется навстречу. Кто понесет?
Начинается долгое препирательство. В конечном итоге трое мужчин покрепче собираются на выход. Кто-то из женщин застегивает на трупе длинную пеструю куртку, которая кажется такой не подходящей к обстановке вокруг и к своей покойной владелице. Наверное, разборчивая модница много лет назад выкинула на помойку надоевшую яркую вещь. С тех пор куртка изрядно износилась и поблекла, но пестрые цветочки и пятна все еще проступают на темном фоне. Покойницу начинают приподнимать, когда одна из старух произносит:
— Стойте! Вот у меня одна ее вещица осталась… Я… подобрала на полу недавно, не надо было. Покойница так искала, а я… Пускай хоть после смерти к ней вернется.
Она шарит под тряпьем, намотанным вокруг шеи, и вот уже в руке раскачивается небольшой овальный медальон.
— Погоди, он что, серебряный? — оживляется Николай.
Перехватывает тонкую пластинку, но тут же разочарованно говорит:
****
— Нет, железка. Ключ какой-то выдавлен. Надень на нее тогда. Вместо креста будет. Ну, чего ждете? Выносите.
Следует долгая возня, прежде чем покойницу поднимают по крутой лесенке, и в подвале воцаряется тишина. Относительный покой, нарушенный чрезвычайным происшествием, восстановлен. Только сейчас обращаю внимание на фею, которая сжалась в углу, кусает побелевшие губы. Николай тоже замечает, что она не в своей тарелке, и покровительственно произносит:
— Напугалась? А чего тут такого? Дело житейское…. Ну-ка, иди ко мне, Катя-Катерина.
Он все время называет фею этим именем. Возможно, так звали его жену, которая когда-то существовала. Может, и сейчас существует.
********
Глухая темнота, умерли разом все звуки. Снаружи властвует прохладная осенняя ночь, а здесь, внизу, довольно тепло и абсолютно тихо. Впрочем, если прислушаться, можно уловить характерные звуки. Неужели это мерзкое, потерявшее человеческий облик чудовище не оставит фею в покое? Когда-нибудь, я его уничтожу…
Так хочется скрыться от мерзких звуков, от отчаянья и разочарования, перенестись далеко-далеко отсюда. В какой-нибудь прекрасный парк Аверхальма, где ветви деревьев покрыты лиловыми цветами, где бьют фонтаны с прозрачной холодной водой, где птичьи трели не смолкают, и ласковый ветер понимает в воздух опавшие лиловые лепестки… Я вернусь в эту светлую обитель. Вернусь вместе с феей…
Глава 10
— Ладно, покатаемся по городу тогда, — соглашается принц. — Хотя не понимаю, что мы будем искать и какой в этом смысл.
— Примерно то же самое, что найти снежинку среди вороха осенних листьев, — добавляет палач.
Мне приходится оправдываться перед этими безнадежными пессимистами.
— Другого выхода ведь нет. Я и так полтора дня метался по городу в поисках.
— Понятно.
