Я замялась. Вадим наконец пришел на выручку, хлопнув по столу тяжелой ладонью. И этот удар я почувствовала горящей щекой.
— Какая собственно разница, мам, где мы живем. Все это рядом. Даже не в другом районе…
Кое-как справились со сладким. Потом мне выдали новую зубную щетку. Тапочки розовые за мной числились уже третий год, а вот предметов личной гигиены до сих пор не было. Это уже походит на инициацию — добро пожаловать в семью. Ради важности момента у старейшин племени всегда были такие дикие каменные физиономии.
Мы разминулись с Вадимом в дверях. Он бросил коротко "Ложись" и ушел в ванную. Я оставила на себе нижнее белье и забралась под одеяло, в ту же секунду сообразив, что пододеяльник с наволочками новые, только из пакета. Хорошо в тигровые полоски, а не в купидончиков с сердечками.
— Лифчик сними.
Вадим только закрыл дверь и не мог определить состояние моего гардероба? Или пересчитал все детали туалета, вывешенные на стуле… Мне было не по себе. Я не хотела Вадима под одним со мной одеялом. Стыд никуда не делся. Надо извиниться. Но слова не идут.
— Прости, — сказала я наконец, протягивая ему хлопковый лифчик, который Вадим аккуратно повесил поверх моей кофты. — Я сглупила…
— С квартирой? — буркнул он по-прежнему зло, присаживаясь на край полуторной кровати, чтобы снять носки.
— Нет, с тем, что вот так это сообщила. С квартирой нам повезло. Из-за того, что пока они закрыли одну комнату, мы будем платить лишь пятнадцать штук. И апрель бесплатный…
Он повернулся ко мне с тяжелым взглядом, и я замолчала.
— Ты ради второй комнаты все это затевала.
— Это временно. Остальное там все очень даже ничего. Они торопились, Вадим, надо было ловить за хвост удачу…
— Давай спать. Тебе точно утром не вставать?
— Ложись к стенке, — и я поджала ноги, чтобы он смог спокойно перелезть через кровать.
Сон никак не приходил. Вадим слишком громко сопел мне в спину, стиснув пальцы у меня под грудью так, что заболели ребра, и я вынуждена была попросить убрать из-под меня руку. Тогда Вадим закинул ее на подушку поверх моей головы. Я вжалась в его большую ладонь, ища спокойствия, но снова напрасно. На кухне мать Вадима гремела какими-то тарелками, хотя я вымыла всю посуду, вытерла и вернула на указанное место в шкафчиках. Нервничает? Или нарочно мешает нам спать? Или думает, а что мы тут делаем за закрытыми дверями?
Лично я целый час пролежала без сна. Вадим, кажется, уснул, и мать его угомонилась. Не за стенкой. Спасибо планировке, ее спальня находилась по другую сторону зала. И все равно я чувствовала чужое присутствие. Хотелось… Хотелось вылезти из-под руки спящего и… Устроиться на стуле с ногами по- турецки, с голой грудью, в одних трусах и с телефоном. Я гоняла пальцам туда- сюда фотографию Чихуни ака капитана Грея. Красавец. Гламурный… И чего кусается?
Вдруг высветилось сообщение от Тони. Почти полночь, а она снова не спит. "Глянь!" И ссылка на страничку ее кошачьей группы. Снова фото Чихуни, теперь с другого, еще, кажется, более выгодного ракурса — красавец-мужчина, ничего не скажешь! Читаю дальше:
"Капитану Грею шесть лет. Его корабль прибило к нашим берегам, и то, что он не погиб во время шторма, просто чудо. Он — моряк-одиночка, поэтому с другими котами дружбу водить не желает. Но раз Капитан Грей решил начать сухопутную жизнь рядом с нами, мы всеми силами ищем для него новый дом. Или хотя бы временное жилье до пристройства. Маленькая переноска в клеточку вряд ли идеальный вариант для адекватного молодого домашнего кота. Он кастрирован и сегодня привит. Абсолютно адекватен. По легенде, время от времени кусал бабушку. Пы. Сы. Есть бабушки, которых мы тоже бы покусали с огромным удовольствием… И заодно их внучат."
Куча лайков и репостов. И тишина. Я даже носом хлюпнула.
— Чего ты? Что-то случилось?
Я вскинула блестящие глаза на Вадима, который приподнялся на локте. Мотнула головой.
— Да так, просто… Не спится.
Вадим приглашающе откинул край одеяла. Пришлось слезть со стула. Нога затекла и разогнулась с большим трудом. Я кое-как доковыляла до кровати, вжалась ягодицами в теплый живот Вадима и скрючилась на его руке чуть ниже подушки. Может быть, усну так вот, как кошка…
Куда там! Вадим тронул носом ямочку на шее, скользнул губами к мочке, заерзал… Кровать предательски скрипнула. Ночная тишина напряглась. Ухнула пружина…
— Вадим, тише…
Я попыталась крутануть головой, но он поймал меня и развернул к себе. Под нами тут же заиграл целый оркестр.
— Мать разбудишь… — простонала я за секунду до поцелуя.
— Да плевать, нам не шестнадцать…
— Нет…
Но ни руки, ни губы его не слышали моего протеста. Пальцы потянули вниз резинку трусов, и подушка из-под моей головы съехала на пол, за ней последовала моя нога…
— Хочешь на полу?
Нет, я не хотела, я свалилась случайно, но за мной уже полетело одеяло, и через секунду я поняла, что весы врут. Синтепон не спасал спину, каждым позвонком я чувствовала каждую паркетину и впервые хотела стандартные сто двадцать секунд, но часы взбунтовались и все откручивали и откручивали минутную стрелку назад…
— Понял теперь, — с трудом выдохнула я во влажную шею Вадима, — почему я хочу, чтобы мы жили одни…
Я специально зычно проглотила первоначальный вариант фразы "почему я не хочу жить с твоей матерью".
— Но твои как-то живут…
Вадим откинул рукой носок, оказавшийся подле моего лица.
— А ты не заметил, что обе дочки у них весенние?
— Медовый месяц длинною в целое лето, — усмехнулся Вадим, вытирая лоб о мое плечо.
— Не в это лето… Интересно, что будет делать Андрюха два дня выходных? Может, все же поедет на дачу помогать теще…
Вадим хмыкнул очень громко…
— Пусть идет на курсы кройки и шитья…
Нет, Вадим не любил мужа Арины больше, чем его не любила моя мама. Или завидовал, что тот мог без бумажки сходить в магазин, выбрать для дочерей ботиночки нужного размера, приготовить детское пюре и вовремя сменить подгузник, позволяя Арине поспать лишний час. Он был никудышным мужем, потому что общество требует от мужчины выступать в семье добытчиком, но он был замечательным отцом. Вадима, меняющего подгузники, я не могла себе представить. Он, наверное, и берушами обзаведется, чтобы не потерять драгоценные утренние часы сна. Может, он и хочет сохранить мать под боком, чтобы никаким местом не касаться детских дел?
— Слушай, я покурю, ладно?
Вадим бросал, и пока довольно удачно. Хотя я, честно, не особо верила в пачку в неделю: девушки в парикмахерской дымили чуть ли не после каждого клиента. Разве мог он отставать? Благо там нещадно воняло химией, и запах табака бесследно исчезал.
