Откуда – то хлынул поток яркого света. Демон зажмурился и отпрянул к окну.
Огромный медведь с громким ревом бросился на незнакомца. Я увидела, как падает бесчувственное тело мужчины, как группируется с туманом дьявольское отродье и пытается уйти от разъяренного зверя. Я услышала, как взвыло животное, раздираемое огромными когтями. Еще рывок и смрадное черное существо с грохотом вылетело из окна, осыпая лужайку у дома тысячей осколков стекла.
Дверь распахнулась. На пороге стоял отец, сзади бежала мама.
– О Господи, Женька, что это…, Кто это…Алла, вызывай скорее полицию, -крикнул папа.
На полу в осколках лежал мертвецки пьяный мужчина. Он громко храпел.
Папа вытолкал меня с мамой из комнаты, кушаком от моего халата связал спящего. Я успела оглянуться, чтобы увидеть тяжело дышавшего хранителя, который держался за окровавленную руку. Он снова спас меня.
Потом была полиция, меня допросили несколько раз. Я рассказала все, кроме битвы демона с хранителем. Мужчину отвезли в полицейское отделение, где он не мог внятно объяснить, как попал к нам в дом. По его показаниям, он был настолько пьян, что не помнил, как сел за руль, не то что как залез в окно. Еще и на второй этаж. Так как был поздний вечер, папе пришлось заклеить окно парниковой пленкой. А меня уложили спать в их спальне с мамой. Папа ушел отдыхать в гостиную, хотя я точно слышала, как он бренчал стаканом на кухне. Папа снимал стресс. Родители были так потрясены, что мама не могла заснуть и постоянно тихо молилась и благодарила Бога о моем спасении. Но я знала, что спасения теперь не будет. И мне нужно быть готовой. Готовой к новой встрече с преисподней.
Утром родители вызвали фирму по изготовлению окон. На наше счастье, мастер пообещал вставить окно буквально к обеду. И пока в доме орудовал оконный специалист, папа решил отправить нас с мамой по магазинам.
– Аллочка, вы сможете спокойно выбрать платье к выпускному вечеру. У Женьки еще ничего не куплено, – он торжественно вручил маме банковскую карту и подмигнул мне.
Если честно, более скучного занятия, чем утомительное шатание по магазинам для меня представить сложно. Любительницей бегать по торговым центрам можно было назвать мою дражайшую подругу Ритку. Глаз Маргариты начинал лихорадочно блестеть при виде сотни расцветок бюстгальтеров, трусиков, футболочек и прочих милых вещиц. Конечно, я тоже девочка, и в моем гардеробе полно вещей, но покупка очередной обновки всегда дается мне потом и кровью в прямом и переносном смысле слова.
Чтобы что-то купить, мне приходится перемерить полмагазина, вспотеть, устать и возненавидеть весь мир. К моей превеликой зависти Ритка умудряется забежать в торговый центр на десять минут и купить с первой примерки красивую, отлично сидящую на ней вещь. Как ей это удается – для меня тайна, покрытая мраком. На аппетитной Риткиной фигурке любая самая неказистая вещь смотрится просто потрясающе. Когда же дело доходит до меня, как говорит Ритка – «обнять и плакать».
Я была «счастливой» обладательницей угловатой, худосочной фигуры с полным отсутствием груди.
– Жень, померяй еще вот это, – в примерочную залетело, кажется, сотое по счету платье.
Я устала, мои волосы растрепались и еще до кучи наэлектризовались от многоразового надевания и снимания нарядов. На лбу выступили капли пота. А еще мой поролоновый лифчик постоянно расстегивался при снятии очередного платья, доводя меня до бешенства.
– Ну как, – мама просунула голову в примерочную и окинула меня оценивающим взглядом.
– Дайте мне умереть, – закатив глаза, простонала я.
На мне было надето черное прямое платье, в котором я была похожа на глисту во фраке.
– Ээмм…, мне кажется, оно излишне тебя стройнит, – мама закусила губу, чтоб не расхохотаться.
– Ага, стройная, как вобла, – мрачно ответила я, стаскивая с себя платье.
– Примерь еще вот это, – мама сунула мне в руки кусок скользящей, пышной ткани.
– Ну, маааам, – заныла я.
– Клянусь, это последнее, и пойдем в другой торговый центр, – «обрадовала» мама, – домой не вернемся, пока не купим.
Я плюхнулась на пуфик и обреченно посмотрела на очередной наряд. Это было темно-синее платье, с пышной многослойной юбкой. Я тяжело вздохнула и натянула на себя его, неловко извиваясь, чтобы застегнуть молнию. Пыхтя и приглушенно бранясь, я, наконец, смогла застегнуть платье и завязать сзади пышный бант. В этот момент в примерочную снова заглянула мама.
– О боже, – прошептала она, распахнув от удивления глаза, – какая красота.
Я повернулась к зеркалу и замерла. Темно-синее платье мерцало и переливалось благодаря тончайшему люрексу, пропущенному через ткань. Невидимые глазу вытачки подчеркивали и увеличивали грудь, тонкая талия казалась еще тоньше благодаря пышной юбке, но силуэт был не болезненно худым, а женственным и стройным.
– Берем, даже и думать нечего! – воскликнула мама, – сколько бы оно ни стоило!
Еще через полчаса к платью были подобраны красивые туфли – лодочки, клатч, и украшения.
– Ты будешь неотразима, – сияла мама.
Мы вернулись домой достаточно поздно. Уставшие, но довольные покупками. Стекло в моей спальне было вставлено, папа даже навел относительный порядок. Мама вручила мои пакеты с купленными вещами и велела аккуратно повесить все в шкафу. Впервые в жизни платье мне нравилось так сильно, что хотелось поскорее пойти на выпускной, чтобы продемонстрировать его Ритке и одноклассникам. Я была уверена, что буду выглядеть не хуже девчонок нашего класса. Я полюбовалась платьем, и старательно разгладив все складочки, повесила его в шифоньер. И тут мой взгляд упал на проем между ним и окном. Как там Дивен. Все время, пока я мучительно выбирала платье в магазинах, не переставала думать о нем. Я видела, что демон ранил его. Но насколько сильно, этого я не знала.
– Дивен, – позвала я хранителя, глядя на шкаф и проем, -ты меня слышишь?
– Слышу, – тихо ответил знакомый низкий голос за моей спиной.
Я вздрогнула и обернулась. Он стоял у кровати и смотрел на меня. Его глаза светились в сумерках спальни, но я уже настолько привыкла к этому, что даже была рада такому эффекту его органов зрения. Глаза вспыхнули, когда я порывисто шагнула к нему.
– Я так рада тебя видеть, – мой голос сорвался от волнения. Я подняла голову и мы встретились взглядом.
– Как ты себя чувствуешь, – это был глупый вопрос, судя по повязке, наложенной на его руку.
– Немного болит, но уже лучше, – он продолжал смотреть на меня пристально, не мигая. И вообще…мигал ли он до этого?
– Женя, будь осторожна, я очень за тебя волнуюсь, – какие необыкновенные у него глаза, они постоянно меняли цвет. И когда он был взволнован, как сейчас, они начинали переливаться от светло-синего до пурпурного цвета.
– Пожалуйста, пообещай мне, что будешь осторожна, – Дивен тяжело вздохнул и опустился на кровать.
