— Молочные? — переспросила я.
— Ну конечно!
Горничная взяла чистое полотенце, подошла с ним ко мне и попросила открыть рот. Она ловко ухватила мой пострадавший зуб, качнула его наружу и выдернула.
— Идём, — ласково протянул мне руку опекун.
Я вздохнула. Как-то не задалось у меня сегодня с красотой, совсем. И кудряшки уже не радовали — всё из-за них.
В залу с гостями я зашла позади Седжиуса, пряча пострадавшую половину лица за его брючинами.
— Кто это там прячется? — спросил Хант, — неужели маркиза Эвелис так засмущалась?
— Да вот, господа, катастрофа у нас произошла перед самым вашим приходом, — с улыбкой развёл руками виконт.
— С кем? С маркизой? — спросил Винсент.
— Нет, только с моим зубом, — ответила я, не показываясь, — я упала, и выбила его.
— Как же вы так упали? Запнулись обо что-то?
— Нет, я на кровати прыгала-прыгала, и неудачно так упала, прямо ртом об её спинку.
— Видите, парни, как ожидают гостей в этом доме — от радости по кровати скачут, — гордо заметил Винсент.
— Я не из-за вас вовсе прыгала, а из-за кудряшек! — возмутилась я, — Мне горничная первый раз завивку сделала.
— Кудряшки вижу, красивые, — покивал Хант, — а вот дырки от зуба не вижу. Может, нас обманывают, а, парни?
— Ыы! — высунулась я из-за ног Седжиуса с другой стороны и показала Ханту прореху вместо зуба.
— А мне покажете? — спросил Винсент.
— Мне тоже очень интересно взглянуть, — присоединился Барис.
— Ничего интересного, — буркнула я, — Зубы, промежуток, потом снова зубы.
Вышла, хмуро показала всем "лыбу" и посмотрела на Милдокка.
— Пора обедать, наверное?
— Да, прошу к столу, господа.
За обедом говорили в основном парни обо всякой ерунде, о поездке в Хидейру и о том, какой они находят эту страну, спрашивали Седжиуса о том, как он сделался нашим опекуном. Я иногда вставляла свои замечания, которые веселили всю компанию. Отметила, что Винсенту понравился тот соус, что я заказала специально для него. Ну хоть что-то сегодня прошло правильно.
— Эвелис, а куда вы теперь тот свой зуб денете, который выпал? — вдруг спросил меня Винсент, когда обед уже закончился и все поднялись из-за стола.
Я удивлённо уставилась на него.
— Хотите его себе забрать?
— Нет, — засмеялся принц, — Я хотел вам один секрет сказать, как сделать так, чтобы все следующие молочные зубы незаметно и без боли сменились на коренные.
— И как это сделать? — подозрительно посмотрела на него я.
— Надо у себя в комнате найти в полу дырку, бросить туда зуб и сказать заговор — обращение к мышке.
— Это у вас во дворце так принято, дырки в полу находить? — съязвила я.
— Нет, это у меня дома, мама в детстве научила, и я запомнил.
В памяти сразу же промелькнули воспоминания о чудесном старинном доме в герцогстве Гилбрейт, где было так много тишины и солнца уходящего лета…
— У меня в комнатах нет дырок в полу. И мышек никаких нет.
— А спорим, я найду? — загорелся Винсент, — Я просто знаю, где надо искать.
— Спорим, — поддалась я на провокацию, — а на что?
— Нуу… давайте на желание. Если я найду, то вы нам песенку споёте. А если не найду — вы мне своё желание загадаете.
— Ладно, — хитро улыбнулась я, — пойдём искать.
Я же знаю, что нет там в полу никаких дырок. Песенку ему ещё… Не знаю я никаких здешних песенок. Что я им, Высоцкого петь буду? Мы всей компанией поднялись ко мне на этаж и прошли к моим комнатам.
— Ищите, ваше высочество, — обернулась я и обнаружила, что все трое гостей не входят, а стоят и остолбенело смотрят на лежащую на полу шкуру медведя, а потом переводят взгляд на ларец, стоящий на полу у стены.
Упс. Я забыла, честно.
— Откуда это у вас? — спросил Винсент.
— Его величество лично подарил маркизе некоторые вещи одной умершей девушки, — пояснил не понимающий такой реакции Седжиус, — после аудиенции во дворце.
— Странные дела творятся, — прокомментировал Барис.
— Не возражаете, если я загляну в ларец? — спросил у нас Винсент.
— Там нет ничего интересного для вас, уверяю, — ответила я.
— Я всё же рискну, — упрямо сказал принц и, подойдя к ларцу, поднял его крышку.
Посмотрел. А потом опустил её обратно.
— Думал, что это выдумка, — сказал он, — Простите меня за бесцеремонность. Я присяду, с вашего позволения…
Он уселся на шкуру и запустил в мех свои пальцы. Лицо у него было грустное-грустное. Все молчали, каждый по своим причинам. Я — чтобы не кинуться к любимому и не разреветься, уткнувшись ему в грудь, как мне сейчас очень хотелось сделать, Хант и Барис молчали, понимая эмоции принца, а Седжиус — от их же непонимания.
— Я хорошо знал эту девушку, — пояснил принц, вставая, — и это она спасла мне жизнь ценою своей собственной.
— Нам всем троим спасла, — добавил Хант.
Я набрала воздуха в грудь и предложила:
— А давайте я подарю вам эту шкуру, ваше высочество, раз она вам о хорошем напоминает? А вы мне что-нибудь другое взамен подарите. Я очень хочу так поменяться.
— Не смею вам возразить, маркиза, — чуть улыбнулся Винсент, — тем более, я уже знаю, что именно подарю вам.
— Я тоже знаю, что вы придумали, ваше высочество. Нет, этого не надо, мне вполне хватает. Придумайте что-нибудь поинтереснее.
— Ладно, договорились, — уже веселее улыбнулся принц, — я тогда поработаю сам.
— Уверена, это у вас получится прекрасно.
— Здесь кто-нибудь понимает, о чём они говорят? — тихо спросил Хант у Бариса и Седжиуса.
— По-моему, они сейчас на какой-то своей волне, — ответил ему Барис.
— Так что я вам должен ещё и одно желание, вдобавок, — развёл руками Винсент, — Дырку в полу для вырванного зуба я, пожалуй, расхотел искать.
Мы велели прислуге завернуть шкуру и проводили гостей к выходу.
— Эвелис, поясни пожалуйста, что вы имели в виду, разговаривая с его высочеством о подарках? — попросил у меня Седжиус, поднимаясь за мной в мои комнаты.
— Я писала его величеству письмо, ещё до аудиенции. Можешь спросить у господина Уррия, он помогал мне. Там я рассказала про все свои игрушки и перечислила их. Принц, который наверняка тоже видел это письмо или слышал о нём, думал, что это выдумка.
Я подвела Седжиуса к ларцу и открыла крышку. На дне ларца сиротливо лежали две вещи. Мячик и дудочка.
