На месте крепости в Газе осталось пепелище. Это ужасное зрелище опечалило солдат, внезапно осознавших, что с врагом они столкнутся скоро и битва будет жестокой. Сжечь крепость и вырезать ее гарнизон – на такое способна только пламенная ненависть. И юные рекруты при этой мысли содрогнулись.
– Лагерь разобьем чуть дальше, – решил фараон.
За пределами Газы – ни единой египетской цитадели. В любой момент враг мог нанести удар, чреватый жестокими потерями. Конных лазутчиков выслали вперед, дабы выявить возможного противника и обезопасить продвижение войск.
С наступлением вечера разбили шатры. Слава богам, ничего плохого не случилось, и запахи походной кухни пробудили у солдат аппетит. Вино, конечно, было не из лучших, но Старик рассудил, что и такое сойдет. Наевшись и напившись, он прилег рядом со своим ослом. В это время в лагере как раз расставляли часовых. Сменяться они будут часто, так что можно спокойно отдыхать.
18
Северный Ветер разбудил хозяина одним точно рассчитанным пинком, вырвав из сновидения, в котором Старик холил лозу, вздымающуюся высоко-высоко в небо.
– Что еще стряслось?
Старик посмотрел по сторонам. Всюду солдаты… Один предложил ему сухую лепешку и чашу с молоком.
– Поспеши, мы выступаем!
– Ну да, у нас же война…
– Хорошую новость уже слышал?
– Расскажи!
– Сегодня – первый день двадцать третьего года правления нашего царя. Хороший знак, верно?
– Еще бы!
Доедал Старик в спешке. Отовсюду доносились начальственные окрики, так что войско могло двинуться в любую минуту.
Удостоверившись, что груз на ослике надежно закреплен, Старик прошел в середину длинной процессии, чтобы переговорить с пехотинцами. Те радовались, что служат фараону и стране, благо численный состав армии впечатлял и оружие выдали отличное. Конечно, грядущие сражения страшили, но в целом настроение у всех было бодрое, и никто не сомневался, что фараон храбр и победит врага.
«Глашатай Антеф будет доволен», – подумал Старик.
После одиннадцатидневного марша без происшествий, под согревающим солнцем, египетское войско прибыло в Ихем[32], расположенный у южного склона горы Кармель. Обязательный привал, поскольку до Мегиддо было уже рукой подать.
Антеф объявил, что здесь армия задержится на целый день – царь собирает военный совет.
* * *
Когда до цели остается немного, перед нами вырастает природное препятствие – гора Кармель. Как наилучшим образом ее обойти и попасть в Мегиддо, где нас поджидают правитель Кадеша и его союзники? Я жду, когда мои советники и военачальники после внимательного изучения карт изложат свое решение.
– У нас на выбор три дороги, – говорит Тьянуни. – Первая – дорога, ведущая к городу Аруна[33] и дальше, она самая прямая. Туда не стоит и соваться.
– Объясни почему.
– Во-первых, она упирается прямиком в Мегиддо. Во-вторых, местами дорога идет по ущелью, так что придется растянуться цепочкой. И это опасно. Солдат, выходящих в долину, сгруппированные возле крепости Мегиддо силы противника будут моментально уничтожать, в то время как остальных, зажатых в узком месте, расстреляют сверху, с каменных уступов. Растянувшись, наша армия понесет огромные потери.
– А что с двумя другими путями?
– Оба куда более безопасные, так что выбрать трудно. По одной дороге мы придем к Мегиддо с северо-запада[34], по другой – с юго-востока[35]. Можно будет остановиться вдалеке от крепости, без проблем перестроиться и приготовиться к штурму.
Военачальники, включая Джехути, кивают. Остается лишь выбрать одну из этих двух дорог. Начинается спор, и каждый стоит на своем.
Значит, решать буду я сам.
– Мы пойдем через ущелье, прямым путем.
Мое решение вызывает изумление и смятение.
– Простите, что возражаю, ваше величество, – говорит старейшина военачальников, – но ведь на кону – шесть тысяч жизней! Когда первые наши отряды уже выйдут к Мегиддо, арьергард все еще будет стоять в начале пути. Эта стратегия приведет к катастрофе!
За исключением моих товарищей Минмеса и Маху, которые молчат, все остальные члены военного совета начинают забрасывать меня аргументами, желая уберечь от роковой ошибки.
– Правитель Кадеша именно этого от вас и ждет! Он уверен, что опытные вояки не пойдут на риск и не выберут опасную срединную дорогу, и разместит своих лучников на двух боковых. И прежде, чем мы успеем перестроиться, они нанесут нам серьезные потери. Так мы потеряем время и силы на мелкие стычки и выйдем к Мегиддо ослабленными, где основное войско противника нас и разгромит.
Некоторое время ошеломленные военачальники молчат.
– Это рискованный ход, ваше величество, но…
– Это не ход, это ви´дение. Я встану во главе моей армии, сразу за знаменем Амона, нашего защитника.
Ко мне подходит Антеф.
– Когда прикажете объявить о своем решении?
– Завтра, на рассвете. Ты, Маху, вместе с Тьянуни и военачальниками распределишь задачи и командование. За ужином отчитаешься обо всем подробно, и я внесу поправки, если понадобится.
Несмотря на неудовольствие, мои командиры сразу берутся за дело. Четкая дисциплина – ключ к нашему успеху.
Минмес осмеливается задать вопрос, который не дает ему покоя:
– Ты уверен в своей правоте? Точно?
– Я уверен, что я – сын и ученик Тота, бога, чьи знания направляют наши шаги.
19
После объявления царского глашатая Антефа армия покинула Ихем. Солдат новость устрашила, и Старик выслушал немало жалоб. Многие боялись получить стрелу в грудь, даже не имея возможности защититься. Шаг за шагом настроение у египтян портилось, пока наконец они не достигли Аруны, возле которой и встали лагерем. Спали беспокойно, и пробуждение выдалось мучительное. Для скольких из них этот день станет последним?
Верный обещанию, фараон возглавил свое войско. Глупый поступок, если только он не знает наверняка, что это узкое ущелье не станет для них западней. И все же уверенность царя подействовала на солдат ободряюще.
Растянувшись вереницей, боевые колесницы и пехота ступили на опасный многочасовый[36] путь, который мог закончиться их полным истреблением. Взгляды то и дело обращались вверх, к скалам, откуда могла хлынуть смерть.
