– Ну вот и началось, похоже! – перекрестился Родион. – Прости нас, Пресвятая Богородица!
– Аминь! – закончил Арсентий, который, тоже перекрестясь, вынул из сумы серебряную цепь. Оба послушника замерли плечом к плечу, не обращая больше внимания на дружинников вокруг. Валдай, поддавшись непонятному ему самому порыву, встал рядом с ними с обнаженным мечом в руке.
Громкость звука все нарастала. Теперь это уже больше походило не на сердечный стук, а на удары большого тарана по воротам. А потом амбар взмыл в воздух, в полете рассыпаясь на бревна, которые, по счастью, пролетели над головами людей, никого не задев. А когда осела пыль, состоявшая из земли и муки, они увидели, что из большой ямы вылезает существо ростом примерно по плечо взрослому мужчине.
Оказавшись на поверхности, существо, одетое в полуистлевший сарафан и короткий плащ, застегнутый на плече медной фибулой, раскинуло руки в стороны. А потом подняло к небу лицо с единственным глазом, светившимся голубым светом, и с явным удовольствием втянуло чистый воздух.
– Все-таки оно, Лихо! – севшим голосом прохрипел Родион.
– Что делать будем? – не поворачивая голову, спросил Валдай.
– Боюсь, что умирать! – ответил за товарища Арсентий.
– Так вы что, меня вот этим пугали? – гневно вскрикнул Василий Дмитриевич, подходя к троице. Действительно, с виду Лихо сейчас казалось совершенно безобидным.
Звук княжьего голоса заинтересовал ночного гостя, который с любопытством перевел взгляд голубого глаза на людей. Склонив голову к правому плечу, оно широко улыбнулось, показав редкие острые зубы. А потом набрало в грудь побольше воздуха.
– Ложись! – заорал Арсентий, и сам, подавая пример, упал на землю.
Громкий рев, выплеснувшийся из распахнутого рта Лиха, больше всего походил на скрип, который издает плохо смазанное колесо, только в десятки раз громче, в сочетании с визгом собаки, которой наступили на хвост, только в десятки раз сильнее.
Те, кто не успел или не захотел оказаться на земле, в один момент разлетелись в разные стороны. И мощная злая сила в один миг не только ободрала с них кольчуги и одежду, но и порвала кожу до мяса. Кремлевский двор вскоре стал похож на мясобойню, только вместо коровьих туш – то, что только что было лучшей сотней полоцкого князя Василия.
Кричало Лихо недолго. А потом замолчало, заоглядывалось, слушая стоны и предсмертные крики. И от каждого звука оно становилось чуть выше и чуть шире в плечах, словно бы напитывалось мучениями людей. Очень скоро оно выросло раза в три, а черные когти на пальцах стали размером с хорошие кинжалы.
Валдай, воспользовавшись передышкой, чуть поднял голову, сплевывая песок, попавший в рот при падении. Невредимых осталось не так много. Кроме него – оба послушника, да с полтора десятка дружинников, последовавших за Арсентием. Остальные либо умерли, либо корчились от боли. У десятника на миг замерло сердце, но тут он увидел, что и князь Василий так же осторожно выглядывает из-за щита, оброненного кем-то из гридней, а рядом землю с лица отирает воевода.
– Что делать будем? – прошептал Родион, обращаясь к Арсентию.
– А ты что думаешь?
– Есть одна мысль. – Черноволосый послушник осторожно поднялся на колени, потом встал в полный рост. Выставил вперед ладони и спокойным голосом произнес нараспев: – Уходи, Лихо! Не делай мне лихо! Нет тут больше твоей власти! Уходи, Лихо!
Огромная женщина с ярко-голубым глазом глядела на послушника, не отводя взора. Когда Родион чуть приблизился, Лихо опустило голову, чтобы разглядеть его получше. А потом вновь распахнуло рот.
– Твою малину! – рявкнул послушник, вновь падая на землю. Страшный звук снова наполнил кремлевский двор, доставляя еще больше боли и страданий корчащимся на земле дружинникам. И от этого Лихо еще увеличилось в росте.
– Вот леший, не получилось, – пробормотал Родион, вновь отплевываясь, когда Лихо опять замолчало. – Должно же было сработать. В книгах так написано.
– Забыли, видать, кое-что, – ответил Арсентий.
– Что, например?
– Понятия не имею. – Рыжий послушник приподнял голову, посмотрел на Лихо, подумал и тихонько добавил: – Сплясать надо, вот что.
– Чего сделать? – Судя по тону, черноволосый послушник решил, что его товарищ тронулся умом.
– Сейчас! – Арсентий, не вдаваясь в объяснения, полез в свою сумку, стараясь делать это как можно незаметнее. – Только один я не справлюсь, тут всем придется.
– Что придется-то? – с нетерпением переспросил Родион. – Ты объясни толком.
Лихо упивалось той силой, которую ему давали мучающиеся вокруг люди. Оно поводило плечами, задрав голову к небу, прикрыв глаз с блаженной улыбкой. И резкий оклик, раздавшийся снизу, чудовище насторожил не сразу. Поэтому Арсентий, заложив в рот пальцы левой руки, засвистел так, что Валдай почувствовал, как ухо заложило – хотя, казалось бы, после звуков, издаваемых Лихом, уши должны были бы выдержать что угодно.
– Эй, ты! – гаркнул рыжебородый послушник, подойдя к огромной твари. – Давай попляшем, а? Любишь пляски, поди?
Лихо некоторое время смотрело на Арсентия с удивлением – видимо, никогда не встречало такой наглости. А потом решило избавиться от странного человека, вновь приоткрыло рот, собираясь закричать. Послушник же, видя это, поднял свою свирель и заиграл такую залихватскую плясовую, что в другом случае мало кто усидел бы на месте.
Валдай и до этого видел в жизни много странных вещей. Но, пожалуй, самую странную он видел именно сейчас. Рыжий послушник в монашеской рясе, не переставая наигрывать на свирели, выплясывал на залитом кровью подворье так задорно, что позавидовали бы многие скоморохи. Перепрыгивал с одной ноги на другую, крутился вокруг себя, поводил плечами. И все это перед лицом Лиха, морщившего огромное лицо так, словно набрало полный рот клюквы.
– Чего разлеглись? – гаркнул Арсентий, на мгновение прервав игру. – Меня одного не хватит. Всем веселиться!
То, что произошло вскоре, никто из присутствующих не смог бы описать словами. Полтора десятка дружинников, второй послушник и воевода Строг по очереди поднялись на ноги. Сперва нерешительно, вскоре они, по примеру Арсентия, принялись отплясывать под звук свирели так, словно не первый час гуляли на свадьбе и опрокинули не одну братину[10] с хмельным медом. Видя, что от этого Лихо закачалось и зажимает ручищами уши, брат Родион ударился в размашистую присядку – что выглядело еще более забавно в исполнении человека в рясе.
– Княже, давай с нами! Чутка не хватает! – крикнул старший послушник, не переставая выплясывать.
– Ты что это удумал? – приподнялся князь Василий с хмурым видом. – Я князь, а не скоморох с торжища.
Но видя, что при его словах Лихо перестало так сильно морщиться, князь быстро поднялся, подхватил под локоть ближайшего гридня, и они закружились, высоко вскидывая колени в такт музыке. Строг хлопал себя ладонями по плечам и коленям, громко напевая «Ай-люли-люли». Даже раненые, лежащие на земле, вскоре через боль принялись хлопать в ладоши и подпевать мелодии свирели, видя, какое мучение это доставляет огромной вражине.
