Разве что затеять рискованный роман с этой красавицей с фиалковыми глазами, которая обещала бросить ему вызов...
Нет. Ни за что. Он уже знал, чем заканчиваются подобные связи. Брэнд потер подбородок. Надо, пожалуй, убраться из Лондона. Подальше от леди Уэстфорт.
Он распорядился, чтобы Пул уложил его вещи, и уехал на уик-энд к сестре, которая жила неподалеку от Бата. Там он играл со своей маленькой племянницей и в сопровождении зятя осматривал новое крыло дома, восхищаясь всеми улучшениями и усовершенствованиями.
Не прошло и трех дней, как Брэнд почувствовал, что не в силах выносить явное семейное счастье Сары, и под каким-то предлогом уехал. Беспокойство овладело им с новой силой. Вернувшись к вечеру в Лондон, он нашел записку от Маркуса, в которой тот просил Брэндона встретиться с ним в «Олмаке». Брэндон, как и полагается, надел черный фрак и брюки до колен и подъехал к «Олмаку» ровно в одиннадцать, когда уже закрывались двери.
В поисках брата он вошел в бальную залу, миновав группу из четырех-пяти немолодых женщин, стоявших у двери. Дуэньи всегда располагались у входа, чтобы видеть всех входящих и отпускать замечания по поводу тех из них, кто имел несчастье одеться немодно.
Но очень скоро Брэндон понял, что смотрят они не на дверь, а на него. Одна из женщин встретилась с ним взглядом, покраснела и, хихикая, прикрыла рот ладонью.
Брэндон бросил взгляд на свои идеально отглаженные брюки, скосил глаза на галстук и пожал плечами. Глупые сплетницы. Брэнд возобновил поиски брата. Где скрывается этот... ага! Маркус стоял в дальнем углу зала, скрестив руки на груди и глядя на танцующих с обреченным видом.
Брэнд пробрался к брату.
– Развлекаешься?
Маркус не улыбнулся.
– Гадал, когда ты вернешься.
– Я наслаждался деревенской жизнью. Правда, больше трех дней в компании нашего зятя не выдержал.
Маркус даже не потрудился выразить сочувствие.
– Видел вчера твоего друга.
– Да?
– Твоего старого школьного друга, виконта Уичэма.
– Я должен был встретиться с ним до своей поездки в Бат, но он не появился. Когда мы виделись в последний раз, ему грозила долговая тюрьма. Должно быть, отец его выручил.
На лице Маркуса отразилось неодобрение.
– Он уже не зеленый юнец, чтобы вести себя подобным образом, тебе не кажется?
– Да, но он единственный сын, и старый граф его избаловал. Он не сказал, где остановился?
– Мы не разговаривали. Я возвращался домой после встречи в доках с нашим новым корабельным мастером и видел, как Уичэм выходил из таверны в Ист-Сайде. – Маркус нахмурился. – Думаю, он не горел желанием встретиться со мной; едва увидев герб на карете, нырнул обратно в таверну. Интересно было бы узнать, что он там делал.
– Кто знает? Уичэм всегда жил своей жизнью. – Брэнд взглянул на брата. – Удивлен, что ты здесь. Помнится, ты поклялся не ездить в «Олмак» из-за черствых пирожных.
– У нас гостит тетя Дельфи. Ей захотелось повидать своих подруг. – Маркус покосился на стол с закусками. – По-моему, именно эти кексы я видел, когда был здесь в последний раз – четыре месяца назад. – Он снова посмотрел на Брэнда. – Ты получил мою записку?
– Разумеется. Полагаю, Чейз вернулся и пребывает в печали.
– Он действительно вернулся. А вот касательно печали... – Маркус с минуту пристально смотрел на брата. – После того как ты посетил леди Уэстфорт, я, кажется, забыл спросить тебя о некоторых подробностях.
В мозгу у Брэндона предостерегающе зазвенел колокольчик.
– Подробностях? Что ты имеешь в виду?
– Ну, не знаю. Гневалась ли дама, когда ты уходил?
К чему он клонит? Брэндон нахмурился:
– Вообще-то нет. Она не обрадовалась моему приходу, но как будто согласилась с нашим предложением. Даже почти обрадовалась.
– Хм. Значит, по-твоему, беседа прошла нормально.
– Идеально. А что? Они с Чейзом по-прежнему...
– Нет. Ничего подобного.
Брэнд осознал, что стоит сжав кулаки. Он разжал пальцы.
– Хорошо.
– Странно, но когда я сообщил Чейзу, что мы позаботились о леди Уэстфорт и что она больше его не побеспокоит, он отреагировал самым странным образом. – Маркус поджал губы. – Он засмеялся. И смеялся долго. По всей видимости, леди Уэстфорт дала ему отставку за два дня до твоего появления у нее в гостиной.
Проклятие! Ну и обманщица. В то же время Брэндон не мог не восхититься в глубине души этой женщиной. Маркус прищурился.
– Насколько я понимаю, она не потрудилась проинформировать тебя об этом факте.
– Нет.
– Ты так и не сказал, сколько заплатил ей.
Брэндону не хотелось признаваться, но Маркус буквально сверлил его взглядом.
– Пять тысяч фунтов.
– Пять... Но мы никогда не платили больше трех. Что случилось?
– Она была очень убедительна. Очень, – сказал Брэндон. Неудивительно, что эта особа осталась в хорошем расположении духа... она просто-напросто ограбила его. Причем он долго уговаривал ее взять эту сумму. – Ну и штучка.
– О, на этом она не остановилась. Именно поэтому мне хотелось услышать твою версию происшедшего.
– Мою версию? – Брэнд моргнул. – Значит, ты слышал... ее версию?
– Ты обратил внимание, как на тебя глазеют? Брэндон чуть не сказал: «Нет», но вспомнил женщин у двери. Он посмотрел в их сторону и увидел, что они по-прежнему разглядывают его, хихикая и возбужденно перешептываясь.
Более того, теперь, когда он не спеша окинул взглядом бальную залу, то заметил, что многие с любопытством смотрят на него.
– Черт побери.
Маркус кивнул, хотя в глазах его мелькнула искорка смеха.
– Вскоре после твоего отъезда из Лондона леди Уэстфорт дала небольшой званый ужин и рассказала обо всем в мельчайших подробностях, позабавив собравшихся. – На этот раз Маркус улыбнулся. – Одно хорошо – она не представила чек к оплате.
Сердце Брэндона совершило прыжок.
– Она не...
Тогда зачем она взяла эти деньги? Чтобы опозорить его? Брэндон пришел в бешенство, но в глубине души испытал облегчение. Она взяла деньги лишь для того, чтобы посмеяться над ним.
– Чейз предупреждал, что она не такая, как его прежние пассии, – после долгого молчания произнес Маркус. – И теперь я склонен с ним согласиться.
– Но что произошло?
– Леди Уэстфорт представила весьма интересную цветочную аранжировку. Твой чек стал частью украшения. Его сложили в форме лягушки. Разумеется, оставив на виду твое имя.
Брэндон живо вообразил себе, как все было. Полная комната возбужденных гостей, все ловят каждое слово леди Уэстфорт, рассказывающей об их встрече. Ему казалось, что он слышит ее голос, видит ее фиалковые глаза с искорками смеха.
