Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
Высунув язык, перерисовала на лист ряд символов заклинания по сведению бородавок. Сначала что-то вроде битого окна. Потом завязанная хитрым узлом двухголовая змея. И, наконец, букашка с тремя руками и четырьмя ногами. Захотелось нарисовать ей еще усы и зубы. Но сдержалась — вдруг это тоже что-нибудь значит?
Пока мучилась, гадала — есть в Рианге школа или нет? Если есть, это очень хорошо — я буду навещать Тин, а она сможет иногда приходить ко мне. А если нет, тогда мне куда деваться? Ведь ясно — идти со мной для Тин опасно. Я уже знала от неё, как ищут преступников, — по портретам с перечнем примет, которые развешивают в больших городах на стене ратуши. Получается, существует риск, что кто-то ее опознает. А если Тин опасается, значит, основания для тревоги есть.
За пару дней до выхода я упросила Тин сходить со мной в лес. Было чувство, что сюда я уже не вернусь. А что впереди — я не знала. И очень боялась. Вдруг там люди такие же, как Сибир с Фариной? Или Хрунич с Елькой? По моему опыту выходило, что доброта Тин — это редкое, драгоценное исключение. Вот что я видела за тринадцать лет? Целую деревню гадов и одну добрую Тин. Вот и вся арифметика.
Мы брели по перелеску, не отходя друг от друга дальше, чем на десять локтей. Собирать особо было нечего — пора целебных трав прошла, а для грибов было слишком сухо — дождь не выпадал аж целую неделю.
— Ти-ин! А почему в школу в сентябре надо идти?
— Потому что так заведено. Как урожай соберут, так и занятия начинаются.
Ага, тогда понятно. Зима в наших краях из-за ледяного дыхания Северного моря приходила рано, иногда первый снег падал уже в середине сентября. Выпадет — и лежит до апреля, не тает. Вот к этому моменту всё, что выросло, должно быть убрано. И после этого люди и на торги едут, и свадьбы играют, и в школы идут.
— Ти-ин? А какого октября у меня день рождения?
— Мири, я ж тебе десять раз говорила, что точно не знаю. Твою мать нашли в конце сентября. Умерла она в середине ноября. Вот выбери любой день от десятого до двадцатого октября, наверняка не ошибешься. Ты мне скажи, с фамилией ты как, решила?
Тин объяснила мне, что у людей в большом мире кроме имени или клички, как у нас в деревне, было нечто, говорящее о принадлежности к роду и единому корню. Называлось это фамилией и ставилось за именем. А иногда использовалось даже без него. Все люди делились на благородных дворян и остальных. У дворян перед фамилией произносили приставку «тер», а у крестьян или ремесленников «йор». Вроде все просто… Вот только у меня фамилии не было. Тин предложила мне зваться Тимири йор Благодень, но я и слышать об этой ненавистной деревне не хотела. И пристала к ней, что хочу носить её фамилию. У нее же есть какая-то? И она же сказала сама, что я для нее — младшая сестра?
Тин в восторге не была — с уходом из семьи её матери, происходившей из захудалого дворянского рода, в свое время был связан скандал. За кого-то та замуж собиралась, да так и не вышла. А Тин родилась. Так что своё «тер Сани», с ударением на второй слог, Тин не озвучивала вовсе — были у нее сомнения, что это имя принадлежит ей по праву. И меня она предупредила, что если встречу родню, могут быть неприятности. Но мне все равно хотелось зваться так же, как она. И Тин согласилась, сказав, что наши судьбы похожи: ведь моя мать по виду тоже не из простых была, и также без мужа. Так что сейчас я бодро отрапортовала:
— Я, твоя младшая сестра, Тимири тер Сани, мою маму звали Олидия тер Сани, дедушка и бабушка — Кейриди и Аллисент тер Сани из Лидарета близ Бердена.
— Одно хорошо, — вздохнула Тин, — что в розыске я под другой фамилией значусь. Негоже тебе жизнь начинать с родства с преступницей. Есть в этой истории только одно слабое место — я ж тебя на треть века старше. Вот и выходит, что маме было уже за пятьдесят, когда появилась ты.
— А кто у тебя магом был, мать или отец?
— Ну, про отца я вообще ничего не знаю. А мама от черной лихорадки умерла, когда мне четырнадцать было. Вроде бы слабенький Дар у нее был, хоть она и скрывала. Один раз я видела, как она свечу на алтаре Богини-матери без огнива зажгла. То есть и впрямь стареть она могла медленно. И для тебя, если родню встретишь, это лишнее доказательство — у них волшебство, и у тебя тоже. Но говори, что леди Олидия умерла после родов, а растила тебя сестра.
Умерла после родов… ведь так и было. И я никогда не видела мамы. А больше и не увижу. Настроение, и без того тревожно-взвинченное, упало до земли.
— Знаешь, что интересно? — продолжила Тин. — Ты на свою мать становишься похожа. Волосы, овал лица, абрис губ. Пока говорить, конечно, рано, но общее сходство уже сейчас заметно. Только глаза у нее были серые, а не как у тебя, золотисто-карие. И моя была того же типа — каштановые волосы, серые глаза, худенькая. Видно, это отец у меня черноволосым да зеленоглазым был.
Это все я уже знала, но сколько б она ни повторяла короткий рассказ о моей матери, готова была слушать снова и снова.
Мы побрели дальше…
Увидев под корнями ели кустик брусники со спелыми ягодами, присела, чтобы влезть под ветки и оборвать. Чуть дальше росло еще несколько. Пока собирала в ладонь ягоды, думала о маме. И оказалась совершенно не готова к тому, что внезапно на меня навалилась тяжесть, а рот зажала грубая ладонь.
— Поймал! — раздался громкий шепот за спиной.
— Зимка, держи ее крепче! Щазз придем, поможем… только утащить эту заразу надо куда подальше. А то травница увидит — проклянет!
Ох! Тин, где ты?! Забилась выброшенной на берег рыбой, но зря — рука держала крепко, не давая закричать. Вторая лапа сунулась под рубаху, царапая спину ногтями, и потянула пояс портов. Я почувствовала, как от моей ненависти мир становится красным — не позволю! Руки прижаты, так мне они и не нужны! Снег мой, друг мой — где ты? Тут? Так пусть под рукой, зажимающей рот, вспыхнет огонь!
Заорали мы с Зимкой оба. В голос. Он — от неожиданной жалящей боли. Я — оттого, что перестаралась и обожгла себе подбородок.
Тяжесть со спины исчезла. Послышался треск, а потом холодный голос Тин произнес:
— Парни, а вы тут что потеряли?
— Да-а… да-а… — я узнала голос Ельки. — Да она упала, а мы помочь подняться хотели!
Я села, одергивая тунику и отряхивая от хвои живот и колени. Подбородок ныл, но я не собиралась этого показывать — ведь специально запалила огонь так, чтоб его не видно со стороны было. С ненавистью уставилась на сидящего рядом на земле рыжего Зимку, баюкающего руку. Елька с Иржиком стояли невдалеке, у большой ели.
— Так, значит, вас помочь прислали? — Тин обвела троицу тяжелым взглядом.
Парни, сглотнув, кивнули.
— Да, Хрунич обещал мне к зиме прислать кого-нибудь, с дровами подсобить. Так это вы?
Так. Кому-то сейчас сильно не повезет.
Парни кивнули снова.
— Вот и отлично! — милостиво качнула головой моя наставница. — Вон как раз пригорочек с подходящими сухими елками. Вы ж парни сильные? Вот берите по одному бревну, они не толстые. Нам как раз пора домой поворачивать, вы следом и пойдете. Донесете, распилите и свободны!
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
