Детский дом, дом для детей. Детей готовят к будущей, взрослой жизни. Кроме общеобразовательных предметов в детдоме преподают основы выживания в непростом мире, который начинается за воротами школы. Мальчиков учат разбираться в электропроводке, выпиливать лобзиком, собирать и чинить мебель, девочек – шить, вязать, готовить. Это не так просто – научить мальчика без рук менять электрические розетки, кажется почти невозможным научить вязать однорукую девочку. Это трудно. Действительно очень трудно. Нашим преподавателям удавалось делать то, о чем родители ребенка-инвалида не могли и мечтать.
Я лежу на полу в классе. Заходит девочка с подносом в руках. Вместо одной ноги у нее протез, но по нашим, детдомовским, меркам она почти здорова. На подносе – пирожки. Горячие, румяные.
– А где же мальчики? Мы с девочками, – говорит она, – пирожков напекли, они обещали к нам на кухню прийти попробовать.
– В кино.
– Их сегодня в кино повели, завтра – вас. У вас ведь занятия по кулинарии.
Она ставит поднос на учительский стол, садится за парту, берет с подноса пирожок и дает его мне.
Пирожок с картошкой и луком. Я ем пирожок.
– Вкусно, – говорю. – Хорошие у вас пирожки получились.
Девочка меня не слышит. Задумчиво глядит в пространство перед собой.
Драка
Дрались в детдоме редко. Когда дрались – дрались жестоко. Дрались по правилам. Западло было кусаться, хватать за волосы, вне детдомовского закона были ножи и кастеты. Если инвалидности были неравны, разрешено было мстить. Сроки давности на месть не распространялись. Я знал парня, который с гордостью рассказывал, как толкнул своего обидчика под машину за обиду, нанесенную полтора года назад. Толкнул неудачно, машина только набирала ход, удар был несильным. На вечерней сходке нарушитель был оправдан. У того, кто толкал человека под машину, была только одна рука, у того, кого толкнули, было две руки и нога. Все честно. Драка была бы невозможна. Мальчик мстил, то есть поступал правильно. Когда пострадавшего выписали из больницы, дети даже подружились. Силу уважали. Право быть сильным имел каждый.
Я люблю осень. Осенью в детдом возвращались после домашнего летнего отдыха счастливчики, те, кого забирали домой на каникулы. Осенью было шумно и весело, много вкусной еды, интересных рассказов о доме, лете, родителях. Весну ненавижу. Никогда не любил весну. Весной уезжали на каникулы лучшие друзья. Весной мы надеялись, что именно в эту весну заберут домой кого-нибудь, кого не забирали в прошлом году. Все надеялись, даже те, у кого родители жили слишком далеко, даже сироты. Большую часть дня старались провести на школьном дворе, возле ворот детдома. Об этом не говорили, просто ждали, просто надеялись. Я не надеялся, я знал, что за мной никогда никто не приедет.
В ту осень Серега приехал грустный. Странно было видеть грустного Серегу. Конечно, все грустили немного после каникул, все скучали по дому. Но грусть скрашивали встреча с друзьями, новые впечатления, новые учебники. Мы переходили из класса в класс, взрослели.
Серега, безногий парень-переросток, приехал к нам в палату на своей тележке. Хотел посоветоваться с пацанами. Говорил он в основном с Генкой.
– Мне драку назначили.
– Сергей, ты – самый сильный в детдоме. Все это знают. Кто решится драться с тобой?
– В том-то и дело, что это не в детдоме, это там, на воле.
– Из-за чего драка?
– Из-за женщины. Сказали, что в гроб загонят, уроют. За день до отправки в детдом. Сказали, если весной дома покажусь – убьют.
Все знали, что Серегу на воле ждала девушка. Здоровая. Нормальная красивая девушка. Наши девочки даже не пытались заигрывать с ним. Знали, что, когда Серега закончит школу, он женится на своей девушке.
Про женщину Генка не спрашивал. Это было не принято. Захочет парень – сам расскажет. Не захочет – его дело.
– Не знаю, что тебе и посоветовать. Я на воле никогда не был. Он сильный?
– Конечно. Старше меня на год, в ПТУ учится.
– Тогда тебе хана. Убьет он тебя. Ногой ударит и запинает до смерти.
– Сам знаю. Но драться надо.
Генка задумался. В детдоме умнее Генки никого не было. Генка и сам это знал. Это детдом. Правду скрыть очень трудно. Все про всех все знали. Мы знали, кто в детдоме самый сильный, в каком классе учится самая красивая девочка.
– Знаешь, Сергей, я думаю, шанс у тебя есть. Маленький, но шанс. Его надо повалить на землю. Если упадет – кидайся душить. У него на две ноги больше, он сильнее. Выхода у тебя нет.
Серега и сам знал, что выхода нет. С этого дня он начал «качаться». В тот год «качались» все. На школьном дворе установили турники, электрик с учителем физкультуры сварили из металлических труб несколько примитивных тренажеров. Пьянок стало гораздо меньше. Учителя были счастливы – почти все свободное время дети проводили на школьном дворе. Серега, авторитетный парень, бросил курить – те, кто решил качаться, бросили курить тоже. Потом, правда, многие сорвались – закурили. Серега не сорвался.
