Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 149
…Но худшее — то, что они опять правы, как была права милиция в Москве, — всё это действительно было в моём багаже, это не подкинули (как спецназ — спецтрупы со спец-ДНК), это всё нашли в моем чемодане! Эх, полковник!.. Вазочки, подстаканнички, медяхи, вещульки… Так что — тюрьма…
…Чем в тюрьме сидеть, лучше сразу с этой жизнью покончить — вот как брат нашего студента: тайно уехал в Страсбург, а там поднялся на 12-й этаж паркинга около собора, посидел на кромке (его видел вахтер, кричал, но безрезультатно) — и прыгнул… Спрыгнул. Наверху остался рюкзачок с книгой Сэлинджера, при вскрытии были обнаружены остатки фламмкухена[131], красного вина, а в голове — опухоль… У Фреди опухоли нет, но и жизни не видно…
…Вдруг вспомнился ландскнехт Штаден, который в Бразилии столько плакал и молил, что дикари его не съели… Будешь плакать, когда перед твоим носом детей в котлы бросают, а потом тебя этим супом кормят и для супа готовят!.. Не поешь — сдохнешь с голоду. А тут, в цивилизации, никакой плач не поможет!.. Не в Московии, а тут! Всё вежливо, тихо — но сидеть! Начнешь плакать — поведут к врачу, дадут таблетку… Люди-людоеды!
Под утро пришёл полицай-медведь и, уточнив, знаю ли я русский, попросил помочь с переводом: где сейчас взять переводчика в четыре утра, надо успокоить двух дагестанцев — их депортируют из Германии, а они уезжать не хотят и грозят голодовкой. Это были отец и сын, оба возбужденные, ругались, что всюду им нет жизни: в России федералы убивают, а тут, в Германии, не хотят давать убежище, обманом выманили паспорта, а теперь высылают по месту прописки, где их ждёт верная смерть.
Мы, как могли, уговорили их не сердиться и подождать до утра. Они, ворча и ругаясь по-своему, затихли.
— А мы вас так на Кавказе ждали! — сказал мне напоследок отец-дагестанец, когда меня уводили из их камеры.
— Меня? — удивился я. — Ждали? На горе?
— Не тебя, а вашего Гитлера… Чтобы он нас от безбожных коммунистов избавил… Хлебом-солью встречали вашего гауляйтера, белого коня, бурку и шашку с золотой рукояткой подарили, а вы… Эх, слабаки!
— Я опять виноватый?
После дагестанцев я догадался попросить у полицейских, в качестве оплаты за опасную работу, свой дневник, который они — посовещавшись и оценив мою помощь в уговаривании дагестанцев — дали, сказав, что потом всё равно заберут — это вещественное доказательство.
Что делать? Всё страшно. Жизнь занавесилась от меня черным покрывалом. И на голове у меня колпак, как у Исидора… Или это фатум? Авракадавра? От наших полицейских и судей штрафом не отделаешься… И, к большому сожалению, слово «Strafe» в немецком языке означает совсем не то, что в русском, — это не штраф, не деньги, а «наказание» — срок и тюрьма, для которых фактов найдено предостаточно…
С тех пор пишу, чтобы забыться. Что ещё делать-сделать?
…Вот, скрип ключа. Вошли. Говорят, чтобы собирался к судье и где дневник?
— Hier, ja, bitte, nehmе…[132]
Лето 2010 — зима 2012,
Испания — Германия
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 149
