московское правительство завести у себя также настоящую пехоту, вооруженную ручницами, то есть ручными пищалями или ружьями. Первоначально такая пехота, по-видимому, появилась в Новгороде и Пскове; ибо при Василии Ивановиче и в малолетство Грозного упоминаются новгородские и псковские «пишальники»; потом в царствование Ивана IV такое войско стало называться «стрельцами» и было значительно умножено. В Москве находилось несколько тысяч стрельцов, поселенных в особой слободе за Москвой-рекой, насупротив Кремля. При особе царя всегда был отряд стрельцов, входивший в состав дворцовой стражи и следовавший за ним в его походах и поездках («стремянные стрельцы»). Мало-помалу около других городов, особенно на украйнах, явились такие особые слободы, заселенные стрельцами. Это войско набиралось из вольных охочих людей и содержалось на счет казны; сверх денежного и хлебного жалованья, стрельцы наделялись также землей, имели право заниматься мелкой торговлей и промыслами. Кроме гарнизонной службы, в мирное время они вообще отправляли полицейскую службу и держали караулы в столице. Они вооружены были тяжелым неуклюжим ружьем или самопалом с пулей очень малого калибра, саблей и бердышом или секирой на длинной рукояти. Все число стрельцов в конце XVI века можно определить приблизительно в 15 000 человек. Они делились на приказы по 500 человек в каждом; приказами начальствовали головы; а под ними были сотники, пятидесятники и десятники.
Другим отделом постоянного войска являются городовые и станичные казаки; ибо рядом со стрелецкими слободами в украинских городах распространяются и казацкие слободы. Известно, что эти казаки представляли легковооруженные отряды, отчасти конные, отчасти пешие; а на свое содержание, кроме денежного и хлебного жалованья, они также получали земельные участки и угодья. Вольные казаки, донские и отчасти днепровские, выставляли иногда вспомогательные отряды московскому царю, который нередко посылает им денежные подарки, хлеб, порох и свинец.
Почти одновременно с появлением постоянной стрелецкой пехоты выдвигается на передний план в московском войске и «наряд», или артиллерия. Хотя первые упоминания о ней относятся еще к XIV веку, ко времени Димитрия Донского, но то были только немногие крепостные или неподвижные орудия, железные, скрепленные такими же обручами. Особые старания о заведении артиллерии прилагает Иван III, который, как известно, приглашал иноземных мастеров для литья пушек; одновременно с ними, несомненно, работали и русские мастера — литейщики. Василий III усердно продолжал это дело; он также имел при себе итальянских и немецких литейщиков, которые, кроме пушек и пищалей, отливали и железные ядра; но рядом с ними употреблялись еще и каменные ядра. Порох, или так называемое зелье, русские выделывали у себя дома; в Москве на Сивцевом Вражке был большой пороховой завод уже при Василии III. При Иване IV, кроме орудий и снарядов, приготовленных в Москве, иностранцы, преимущественно англичане, стали привозить много пушек, ядер и всяких огнестрельных снарядов морем через Нарву, а потом, когда Нарва была потеряна, через Архангельск. В XVI столетии появляется у нас значительная полевая и осадная артиллерия; русские выучились действовать ею довольно искусно и часто стали употреблять пушки и пищали как при осаде городов (например, Смоленска и Казани), так и в открытых битвах. Во второй половине сего столетия иностранцы даже удивляются многочисленности русской артиллерии и указывают на большое количество медных красивых пушек, собранных в царской Оружейной палате. Один немецкий посол (Кобенцель) доносил императору Максимилиану II, что у московского государя наготовлено до 2000 всяких орудий. Мы видели, как успешно действовала русская артиллерия при обороне Пскова против Стефана Батория и как в 1591 году нашествие крымского хана Казы-Гирея на Москву было отбито преимущественно действием наряда. Сохранившиеся до нашего времени образцы показывают, что орудия эти были вообще очень разнообразны по своей форме и величине; иногда они достигали огромных размеров. Так, в царствование Федора Ивановича русским мастером Андреем Чеховым (Чоховым) отлита была знаменитая московская Царь-пушка.
Кроме собственных русских войск, во время походов под царскими знаменами шли вспомогательные отряды разных восточных инородцев, каковы мордва, черемисы, а главным образом легкая конница из служилых и наемных татар, касимовских, темниковских, казанских и ногайских, вооруженных большей частью только луком и стрелами. В конце XVI века встречаем в Москве небольшой наемный отряд (в 300 человек) из разных иноземцев; тут были немцы, шотландцы, датчане, шведы, греки и прочие. Упоминается еще наемный отряд из нескольких тысяч черкас, то есть малороссийских казаков.
Что касается до внешнего порядка, в котором выступала в поход русская рать, то в этом отношении видим различие с предыдущей эпохой. Еще при Иване III сохранялось старое деление рати на 4 полка: большой, передовой, правая и левая рука. В XVI веке видим уже пять частей: к прежним четырем прибавился сторожевой полк (арьергард). Иногда встречается еще отдельный легкоконный полк яртоульный, употреблявшийся для разведок. Воевода большого полка считался главным начальником и всех остальных воевод, которые обязаны были ежедневно являться к нему с донесениями. Воевода каждого полка имел у себя товарища или второго воеводу, а иногда и двух товарищей. Особый воевода с товарищем состоял «у наряду», то есть начальствовал артиллерией. Воеводы обыкновенно назначались из бояр окольничих и думных дворян. Под воеводами начальствовали головы, бывшие из дворян первой статьи; а под ними сотники, пятидесятники и десятники, назначавшиеся из боярских детей. Вообще при распределении людей на отряды господствовала древняя десятичная система. Деление на пять полков соблюдалось как при многочисленном войске, например в 30, 40, 50 тысяч и более, так и при рати в 5–10 тысяч. Когда сам царь принимал участие в походе, то рать собиралась возможно более многочисленная; притом его сопровождал особый полк, состоявший из бояр, окольничих и других придворных чинов, из царских жильцов, московских дворян и детей боярских, стремянных стрельцов, служилых татарских отрядов и так далее. Этим полком начальствовали особые «дворовые» воеводы. В походах же небольших и не важных встречается деление только на три полка: большой, правая и левая рука.
На южных украйнах почти ежегодно на осень высылалась рать «для бережения» от набегов крымских татар. Численностью своей она простиралась обыкновенно до 20 000 человек или свыше того и подразделялась на две рати, береговую и украинную: первая располагалась вдоль берега Оки, опираясь на Коломну, Каширу, Серпухов, Калугу; а вторая размещалась в области украинных или польских (полевых) городов, каковы Тула, Пронск, Дедилов, Донков (Данков), Мценск, Новосиль и прочие. При сем каждая рать делилась по обыкновению на пять полков; начальники береговой рати считались выше и назывались «большими воеводами»; а начальники полевых полков назывались «украинными воеводами» и назначались из менее знатных людей. Согласно с укоренившимся обычаем местничества, самое назначение воевод должно
