скрывается в своей комнате, хлопнув дверью. Симона качает головой и быстро возвращается в гостиную, сгорая от любопытства, с бешено колотящимся сердцем. «А теперь, – думает она, – что теперь будет?» Симона садится перед Алексом и глубоко вздыхает.
Роберто пробует снова:
– Ты уверен, что ничего не хочешь? Кола, биттер, может быть, у нас есть соки.
– Нет-нет, ничего не надо. – Он делает небольшую паузу и негромко продолжает: – Мне очень жаль, что все пошло так… Так… беспорядочно, короче, мне бы хотелось, чтобы все пошло иначе!
Роберто кивает:
– И не говори!
Симона бьет его по ноге:
– Не прерывай его!
– Я просто хотел показать, что я на его стороне, хотел, чтобы он понял, что нам тоже очень жаль.
– Да… – улыбается Алекс. – Я бы хотел счастья вашей дочери больше всего на свете.
Роберто снова вмешивается:
– Мы тоже…
Симона смотрит на него угрожающе, Алекс не замечает и продолжает:
– И я пришел сюда, чтобы поговорить с вами… Я хотел кое-что прояснить, и я уверен…
На этот раз Симона прерывает его, прежде чем он скажет лишнее:
– Алекс… Я бы очень хотела, чтобы ты поговорил с Ники, но она уехала…
Глава сто пятьдесят шестая
Мощные волны обрушиваются на Плайя-Бланка, недалеко от Пуэрто-дель-Росарио. Весь день дул сильный ветер, подметая песок. Чайки расправляют крылья и поворачиваются боком, позволяя ветру подхватить их и унести за собой. Они безрассудно играют с воздушными потоками, внезапно отделяются от стаи, а потом возвращаются, чтобы нырнуть в морские волны. Мятежные, голодные, хищные птицы выхватывают из моря маленьких серебристых рыбок и глотают их прямо на лету. Ники гуляет одна по длинному пляжу. Волосы постоянно падают ей на глаза, на лицо, и она руками отводит их назад, как ребенок, – неловко, растерянно. Отбрасывает ладонью – сильно, зло. Но все бесполезно. Ветер снова бросает их обратно, превращая все ее попытки в манифест бессилия.
Ники останавливается у камня. Садится на него, смотрит на далекое море, упирается локтями в колени. Смотрит вдаль, туда, где заканчивается горизонт, как будто там прячется что-то или кто-то, кто может ей помочь, – пиратская шхуна, парусник или что-то еще. Но это невозможно. И нет ничего ужаснее, чем когда на тебя набрасывается скрытая тревога, завладевает тобой, с силой бьет спиной о песок, хватает за руки, садится на живот и крепко прижимает тебя к земле. Вот так чувствует себя Ники, застрявшая в своих ощущениях. И внезапно все кажется таким ясным, день подходит к концу, жаркое солнце, освещавшее пляж, потихоньку садится. Да, теперь Ники знает. Она злится. И еще кое-что. Она была не права. Нет ничего ужаснее, чем понимать, что ты сделала неправильный выбор и теперь нельзя передумать, нельзя вернуться в прошлое. Да, нет ничего хуже этого. «Нет, – думает Ники, – бывает и хуже, когда твоя ошибка, твой опрометчивый выбор касается любви». И вдруг она чувствует себя маленькой, одинокой, чувствует, как сжимается ее сердце, слезы наворачиваются на глаза, и ей хочется кричать, плакать… Но слезы закончились. Никто не заметил, но с тех пор, как она поехала с друзьями на эту вечеринку, только и делала, что плакала, тайком, дома в ванной, на одиноких прогулках, в кровати. Только однажды она засмеялась. Когда вспомнила, как Эрика впервые ушла от Джо, своего первого парня, и начала встречаться с другим. Они были в школе, и Эрика проплакала весь урок математики, а Ники смеялась над ней, а теперь она вспомнила тот день, будто он был вчера.
– Ты уходишь к другому, начинаешь с ним встречаться, а потом хочешь вернуться к тому, от кого ушла… Все вы такие, знаешь, сколько таких историй я слышала?
Вспоминая тот день, Ники начинает смеяться. Затем думает о своей ситуации и чувствует смущение. Теперь она тоже стала одной из них, и ей стыдно за это. Ей казалось, что она умрет только от одной мысли рассказать все своим друзьям, не говоря уж об Алексе. Как ужасно быть такой нерешительной, сомневаться в любви… Она хочет вернуться к нему, к Алексу… Но что ему сказать? Как оправдаться? И вдруг она чувствует себя ужасно грязной, хотя и не предавала его в полном смысле этого слова. И все это ей тоже кажется абсурдным. Что значит «в полном смысле этого слова»? Есть ли в мире то, что влияет на любовь, и другое, что не влияет на нее? То, что заставит вас предать или оградит от предательства? Она знает, что любая связь, более тесная, чем обычно, любая привязанность, выходящая за рамки дружбы, любая мысль об определенном человеке означает отход от пережитого. Нет нужды говорить, что это не так. Ники кажется, что она умирает. И рождается новая женщина – другая, взрослая, далекая от нее нынешней. И сам факт, что она думала о другом мужчине, представляла новую жизнь с ним, новые возможности, новое будущее, даже само это уже является величайшим предательством. И она сидит так, молча наблюдая за морем, слушая крик чаек, слова ветра. И ее накрывает внезапная печаль.
«Любовь будет длиться вечно, только если ее не поглотит все остальное».
Кто-то сказал это ей однажды или это было в кино?.. Ей больно. «Где сейчас Алекс? Я не хочу, чтобы наша любовь длилась вечно, если его нет рядом со мной. Я здесь, сейчас. Думаю о нем каждую минуту, и эти мысли не уходят, их становится все больше и больше. Я так по тебе скучаю, Алекс…»
– Эй, что ты делаешь, Ники? – Олли подходит к ней сзади. – Мы тебя везде ищем…
Ники быстро вытирает слезу, которая еще не успела упасть.
– Эй… – Олли замечает, что она расстроена. – Все хорошо?
– Ага. – Ники улыбается. – Все хорошо…
Олли прекрасно знает, что это не так.
– Эй, если хочешь поговорить… Я рядом. Ты же знаешь.
На мгновение Ники чувствует неуверенность. Она знает, что это может пойти ей на пользу. Но она вспоминает все, о чем думала раньше, о том, что сказала тогда Эрике… И теперь ей не хочется оказаться на ее месте, рассказывая Олли о своей неуверенности, своей нерешительности, о своих мыслях, не хочется, чтобы ее осуждали. Что бы сказала Олли, если бы узнала все, что у Ники в голове? Может, дала бы ей какой-то совет, может, не стала бы осуждать, может, свела бы все к шутке. Может быть. Но что толку гадать? Может, ей станет от этого лучше? Нет. Просто поможет ей только разговор с другим человеком. Разговор с Алексом.
