от группы, по команде «возврат» перемещается остаток группы плюс любое существо, обладающее достаточно сложной нервной деятельностью, которое находилось ближе всего к группе в момент возврата. Причем характер и метод нервной деятельности не важен — вместо человека или свайга может переместиться а'йеш или какое-нибудь высшее животное, например собака. А вот крепыш Сольдо вряд ли бы смог заменить выбывшего в промежуточной точке человека.
— То есть, — оживился эксперт, — планируется заброска группы и замена одного из членов группы на императора?
— Именно так! — подтвердил Попов.
— Стало быть, один из наших людей вынужден будет остаться в резиденции императора и очутится в плену?
Полковник Попов удивленно взглянул на эксперта.
— Зачем один из наших? Включим в группу какого-нибудь пленного шат-тсура или перевертыша.
Эксперт, в первую секунду не подумавший о таком несложном ходе, смутился:
— В самом деле… Прошу прощения…
«Выскочка, — подумал президент об эксперте. — Занимает чужое место. Ход с разменом настоящий спец должен выдавать мгновенно и без напряга».
Президент заметил также, что шеф аналитического отдела хмурится и недобро глядит на пунцового от неловкости и злости на себя эксперта. Бедняга сам себе подписал приговор. Нет, не смертный. Всего лишь приговор об увольнении.
— Сыровато как-то это все, — недовольно проворчал министр внешних сношений Ильхан Байрамов. — Похоже, наши доблестные ученые сами толком не понимают, как работает сшивка.
— Вы полагаете операцию слишком рискованной? — с некоторой иронией поинтересовался Попов.
— Нет, почему же? — Байрамов пожал плечами. — В любом случае мы ничего не теряем — разве что заброшенную группу. В конце концов принцип действия икс-привода и мгновенной связи мы тоже до сих пор не понимаем. Однако это не мешает пользоваться и тем, и другим на протяжении столетий.
— Резонно, — заметил президент, кивая. — Ладно, будем считать, что наука теоретическую часть обеспечила по максимуму возможного. Пару слов о практике. Полковник, проясните ход операции.
— Охотно, — отозвался Попов. — Накануне ближайшего праздника шат-тсуров, а это приблизительно через неделю, ожидается традиционное обращение императора к подданным. Унве не упустит возможности подбодрить свой народ. Практически всегда Унве выступает в прямом эфире, записи он не любит. Мы исходим из того, что и сейчас он поступит также. Расположение императорской студии на стратегической базе Тсурра-два нам известно. Навестись туда будет несложно. Я планирую послать восемь групп. Одну группу захвата, одну дублирующую и шесть групп прикрытия. Каждая группа будет заброшена и возвращена отдельной сшивкой. Группы прикрытия забрасываются октаэдром, в каждый из шести вестибюлей вокруг студии. Группы захвата и дубля — в центр октаэдра. Первые наработки и тренировки показали, что для исполнения потребуется от полуминуты до минуты. Осталось отшлифовать графики каждой группы и скоординировать совместные действия.
— Черт возьми, полковник! Вы представляете себе политические последствия в случае успеха операции? — воскликнул президент, осененный внезапно пришедшей мыслью.
— Прекрасно представляю, господин президент, — невозмутимо подтвердил Попов. — Похищение императора, транслирующееся на всю галактику, это весьма серьезный идеологический и моральный удар по противнику. Я не мог упустить такую блестящую возможность приблизить нашу победу.
ОБЛАСТЬ ШТАТНОЙ ДИСЛОКАЦИИ ФЛОТОВ ГРУППЫ «ДОМИНИОН»
Патрульный монитор «Ракша», окрестности Солнечной системы, доминанта Земли
Когда-то в этом самом кресле сиживал капитан (впоследствии — майор) Белькевич. А теперь его занимал капитан Маримуца. Сегодняшний дежурный по сектору. Чуть меньше года назад он вызывал Высоту, теперь же сам откликался на этот вызов.
— Высота, я Флигель!
Дариуш протянул руку и включил микрофон громкой.
— Здесь Высота. Что там у вас?
Флигель — одна из многочисленных станций слежения вблизи Солнечной системы вышла на связь с центром обработки данных.
— Лейтенант Кваресма, смену принял. Представьтесь, пожалуйста.
Ага. Значит, уже восемнадцать ноль-ноль локального.
Маримуца поднял взгляд на часы, висящие между суточными таблицами перед пультом дежурного. Действительно шесть вечера. Пошла последняя четверть смены. Дежурный по сектору заступает на сутки, в то время как наблюдатели дежурят по схеме «шесть через шесть», поэтому заступивший на Высоту Кваресма и не знает, кто дежурит.
— Маримуца, — буркнул Дариуш, вспоминая, как сам некогда будучи наблюдателем в случае какого-нибудь ЧП вносил в вахтенный журнал, что, мол, дежурному по сектору имярек доложено, старший смены Маримуца.
С шести утра дежурил другой лейтенантик, значит, смены по какому-то поводу перетасовали — обыкновенно с нуля и двенадцати ходила одна смена, с шести и восемнадцати — вторая. Изредка состав парных смен слегка менялся. Не то чтобы это была такая уж редкость, но и нормой замены тоже не считались.
В течение примерно четверти часа свежезаступившие на боевое дежурство офицеры-наблюдатели коротко докладывались Маримуце; представиться больше никто не просил, значит, на прочих постах все спокойно и вроде бы обошлось без замен.
— Высота, ответьте Константе…
Маримуца машинально включил микрофон и уже набрал в грудь воздуха, чтобы с ленцой отозваться, но тут же встряхнулся.
Константа! Флагман флота! Не какой-нибудь вам захудалый Флигель или еще более захудалая Линза…
— Здесь Высота, капитан Маримуца!
Начальству лучше представиться без напоминания.
— Маримуца? Как удачно. Сдавайте смену. Вместе с флаглеем Раджабовым приказываю немедленно отбыть на Константу. Девяткин уже оповещен.
— Есть! — отозвался Маримуца с максимально возможной бодростью в голосе.
И уныло подумал: «Опять! Вроде только вернулся на привычное место, пусть и с повышением, и снова вызов чёрт-те куда…»
Откровенно говоря, нештатные приключения ему уже надоели. Зачем была нужна командировка на Тахир и участие в довольно странном налете на научную станцию тахирцев, Дариуш не понял, да не слишком и пытался понять. И зачем потом сидел на Тахире, хотя «пиратскую» команду довольно быстро из экспедиционного корпуса убрали, тоже не понял. Что-то за этим стояло, безусловно, но что — не сообщили ни Маримуце, ни его приятелю Рафику Раджабову. Перелом в войне, разумеется, не мог их не радовать, но так уж получилось, что большую часть этого времени они бестолково пересидели на Тахире и чуть позже — на станции «Квазар». И личного вклада в будущую победу как бы и не внесли — во всяком случае, очевидного.
Капитан Маримуца был далек от завышенной самооценки, но даже привычные дежурства на «Ракше» считал маленьким, но нужным делом. Бестолковое же пребывание в галактике-два более походило на домашний арест, чем на службу.
Однако не им решать…
В рубку дежурного, прошелестев перепонкой, ввалился Лесли Шин, тоже капитан, коллега.
— Привет, Дари. Сменяю, Девяткин приказал.
— Ага… — Маримуца встал из кресла. — С Константы уже распорядились. Извини, не знаю, с чего бы это.
— Да ладно, первый раз, что ли? Приказ есть приказ…
У Шина сегодня был свободный день — не выходной, выходных на войне не бывает, но свободный от вахты.
