Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
к груди, поцеловал, чувствуя губами кровь на ее шейке.
Ребенок, дочь, Антония. Плачущая, живая. Его дитя.
Эпилог
На следующий день их обвенчал священник, который трясся от страха, потому что грабежи еще продолжались, крыши пылали и с улиц доносились крики. Солдаты Шарпа, те, что подошли с ним к дому, выкинули вон пьяных и вычистили двор. Странное это было место для свадьбы. Клейтон, Питерс и Гаттеридж с заряженными ружьями в руках стерегли ворота, по двору плыл едкий дым, и Шарп не понял из службы ни слова. Харпер и Хоган с идиотским, по мнению Шарпа, выражением блаженства на лицах наблюдали за церемонией. Когда Шарп сказал Харперу, что женится на Терезе, сержант завопил от радости. Он панибратски похлопал Шарпа по спине, словно они в одном чине, и объявил, что они с Изабеллой желают молодым счастья.
– С Изабеллой?
– Та малышка, сэр.
– Она еще здесь? – Спина у Шарпа ныла, словно в нее угодило четырехфунтовое французское ядро.
Харпер покраснел:
– Думаю, может, она захочет остаться со мной на чуток, понимаете. Если вы не против, сэр.
– Против? С чего мне быть против? Но как ты, черт возьми, понял? Ты же не говоришь по-испански, а она не знает английского.
– Есть способы объясниться, – загадочно произнес Харпер и улыбнулся. – Все равно я рад, что вы поступили правильно, сэр.
Шарп рассмеялся:
– Кто ты, черт возьми, такой, чтобы говорить мне, что правильно?
Харпер пожал плечами:
– Я исповедую правильную веру. Вам надо воспитывать маленькую в католичестве.
– Я не собираюсь воспитывать маленькую.
– Конечно. Это женское дело.
– Я не о том.
Шарп хотел сказать, что Тереза не останется с армией, а он не уйдет в горы, так что по-прежнему будет разлучен с женой и ребенком. Не сразу, но со временем придется расстаться. Может быть, он женился на Терезе лишь для того, чтобы у Антонии было имя, законные права, все то, чего не было в его детстве. Он стеснялся церемонии, если можно назвать церемонией то, что делал перепуганный священник в кольце ухмыляющихся солдат, но чувствовал и робкую радость, и даже гордость оттого, что Тереза с ним и он, кажется, ее любит. Джейн Гиббонс далека и недоступна. Шарп слушал слова, смущался и смотрел на счастливое лицо Терезиной тетки.
Женатый человек, отец ребенка, капитан роты Шарп глянул поверх деревьев на чистое небо, в котором парили ястребы. Тереза взяла его под руку, что-то сказала по-испански, и Шарп, кажется, понял. Он смотрел на ее стройное тело, на темные смелые глаза и чувствовал себя последним болваном, потому что Харпер улыбался, улыбались Хоган и вся рота, а девушка, Изабелла, плакала от радости.
Шарп улыбнулся жене:
– Я тебя люблю.
Он поцеловал Терезу, вспоминая их первый поцелуй, под уланскими пиками, и думая о том, к чему это привело. Воспоминание заставило его улыбнуться, и Тереза, радуясь этой улыбке, крепче сжала его локоть.
– Можно я поцелую невесту, Ричард?
Хоган, улыбаясь, обнял Терезу и так звонко чмокнул ее в щеку, что солдаты одобрительно закричали. Тетка всплеснула руками, затараторила по-испански и бросилась счищать с Шарпова мундира остатки крови и грязи. Лейтенант Прайс хотел непременно поцеловать невесту, а невеста хотела непременно поцеловать Патрика Харпера, а Шарп старался не показывать своего счастья, потому что проявлять какие бы то ни было чувства – признак слабости.
– Вот. – Хоган протянул ему стакан вина. – С поздравлениями от дяди невесты. Ваше здоровье, Ричард.
– Как-то смешно мы поженились.
– Жениться всегда смешно, как бы это ни происходило. – Хоган подозвал служанку, которая держала Антонию, и влил в рот девочке несколько капель красного вина. – Вот так-то, моя золотая. Не всякой малышке доводится побывать на свадьбе своих родителей.
По крайней мере, девочка поправилась. Доктора, благодаря Бога, что ничего не пришлось делать, объявили неведомую болезнь недомоганием, которое проходит с возрастом, убрали в карман деньги и отправились восвояси, гадая, почему Господь щадит ублюдков.
Вечером в городе собрался вооруженный отряд, способный постоять за себя в продолжающемся разгуле жестокости. На улицах лежали трупы. Отряд покинул крепость через брешь в бастионе Санта-Мария. Ров по-прежнему полнился убитыми, их были сотни и сотни – так много, что от тел в прохладном апрельском воздухе поднимался пар. Люди рылись в толще трупов, разыскивая братьев, сыновей, друзей. Другие стояли на краю рва и плакали, как плакал Веллингтон.
Тереза впервые увидела бреши. Она что-то сказала по-испански, и Шарп, проследив ее взгляд, понял: она смотрит на стены, на молчащие пушки, и прикидывает их мощь.
На гласисе они встретили полковника Уиндема – тот смотрел в ров, где погиб его друг Коллет. Когда Шарп вместе со спутниками выбрался по лестнице из рва, полковник повернулся к ним:
– Шарп?
– Сэр?
Официальное приветствие Уиндема как-то не вязалось с грудами мертвецов.
– Вы смелый человек, Шарп.
Шарп смущенно пожал плечами:
– Спасибо. И вы тоже, сэр. Я видел атаку. – Он замолчал, не находя слов, потом вспомнил про портрет. Вынул испачканную, измятую картинку из-за пазухи, протянул полковнику. – Я подумал, вы будете рады получить это обратно, сэр.
Уиндем взял портрет, повертел в руках и взглянул на Шарпа:
– Где вы его нашли?
– Он был в кивере, сэр, у некоего Обадайи Хейксвилла, который его украл. Он же украл мою подзорную трубу. – Труба обнаружилась в ранце Хейксвилла. Стрелок кивнул на стоящего рядом с Изабеллой Харпера. – Сержант Харпер ничего не крал, сэр.
Уиндем кивнул. Ветер шевелил бахрому на его шляпе.
– Вы вернете ему нашивки? – сдаваясь, спросил Уиндем.
– Да, сэр. А еще верну ему винтовку и зеленый мундир. Если вы не возражаете.
– Не возражаю, Шарп. Рота ваша. – Уиндем улыбнулся Шарпу, возможно вспоминая разговор о смирении, потом взглянул на Харпера. – Сержант!
– Сэр? – Харпер шагнул вперед, вытянулся по стойке смирно.
– Должен извиниться перед вами. – Необходимость извиняться перед сержантом явно смущала Уиндема.
– Никаких извинений, сэр! – отвечал Харпер без всякого выражения, тоном старого служаки. – Исполосованная спина очень нравится женщинам, сэр.
– Гром и молния! – Уиндем был рад, что ему позволили выпутаться. Он кивнул Шарпу. – Продолжайте, капитан Шарп.
Они пошли к лагерю. С каждым шагом запах мертвечины ослабевал, слабели доносящиеся из города крики. Проходя мимо траншей и батарей, Шарп увидел, что артиллеристы воткнули в бруствер весенние цветы. Потеплело, все обещало сухое лето, и Шарп знал: скоро армия снова двинется, на север и на восток, в сердце Испании.
Той же ночью в двух милях по Севильской дороге дергающаяся тень порылась под межевым камнем, бормоча себе под нос, что ее нельзя убить,
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
