Говоров запнулся, поник, опустил глаза.
– И что? – не выдержал прокурор.
– Ну, короче, это… сестры моей муж. Ромка. Зеленевич.
– И что дальше? – Прокурор тут же записал имя и фамилию на листке.
– Ну-у… я испугался. Спрашиваю его, он ли это, а он стонет, ну и, короче, отвечает, что да.
Говоров молчал, опустив взгляд. То ли от стыда, то ли от страха – только он знал ответ. Может, совесть мучила. Но от того, что покрыл предателя или от того, что теперь сдавал своего родственника – опять же знал только он.
– Дальше что? Где он сейчас? – наконец, подал голос Макс.
Тон был строгий. Говоров вздрогнул, поднял глаза – Макс подошёл к столу, упёрся в него руками, навис над парнем.
– Отвечай!
– Я помог ему дойти до барака, где они живут, – дрожащим голосом быстро продолжил Говоров. – Ромка сказал, что ему туда в таком виде нельзя, попросил сестру позвать. И ещё он велел мне молчать, если я сестру люблю и хочу, чтобы с ней все хорошо было, то никому не говорить, что видел, а если кто-то что-то будет спрашивать про него – то мы с ним подрались и это я ему нос разбил. Ну, дальше я её позвал, а потом он сказал, чтобы я уходил. Больше я ничего не знаю. Святая правда! Пожалуйста, не наказывайте Настю! Она же ни в чём не виновата.
Всё это он выпалил чуть ли не скороговоркой, словно боялся что в любое мгновение ему могут заткнуть чем-то рот. Даже характерное для его речи «короче» ни разу не прозвучало. Пётр Викторович взглянул на Родионова. Тот сделал шаг назад от стола и тоже посмотрел на прокурора.
– Если она не будет его покрывать – ей ничего не грозит, – сказал Макс, а потом обратился к прокурору. – Пошли, Пётр Викторович, поговорим.
Они вышли из комнаты, оставив Говорова одного, и отошли немного по коридору. Макс остановился. Прокурор прошёл на шаг вперёд и тоже остановился, в недоумении обернувшись к подполковнику.
– В чём дело? – спросил он.
Макс некоторое время задумчиво смотрел сквозь прокурора. В голову ему пришла мысль, что не стоит подключать к дальнейшему расследованию никого, кроме них двоих, но он всё-таки отбросил её. Возможно, просто не стоит посвящать остальных во все детали.
– Ничего никому не говори, кроме того, что скажу я, – предупредил он.
Пётр Викторович кивнул, ожидая ещё каких-то инструкций, но, не дождавшись, сам задал вопрос.
– Вы подозреваете кого-то из наших? – решился спросить он.
– Пока что я всех подозреваю, – ответил Макс и после короткой паузы более доверительно добавил. – Кроме тебя.
Пётр Викторович промолчал.
– Знаешь этого Зеленевича?
– Похоже, что знаю.
– Откуда? – заинтересовался Родионов.
– Похоже, это солдат из роты охраны «Убежища». Эта рота – как раз мои подопечные.
– О как, – подмигнул Макс. – Значит, ты проворонил диверсанта, прокурор.
Петр Викторович немного поник и если бы не плохое освещение, то Макс бы заметил, как Прокурор переменился в лице.
– Не бзди, прорвёмся, – Макс похлопал его по плечу. – У него на харе не было написано, что он диверсант.
Прокурор вздохнул и засеменил по коридору за подполковником. В кабинете их давно уже напряжённо ожидали.
– Ну, что?
– Та особо ничего, – с наигранной досадой ответил Макс. – Так, ещё одна догадка. Надо взять ещё одного клиента и привести сюда.
– Кого?
– Романа… – Макс сделал вид, что забыл фамилию, взглянул на Петра Викторовича. – Как там его?
– Зеленевич, – подсказал тот.
– Да. Роман Зеленевич. Кто-то знает такого?
Лицо Олега нахмурилось, будто он сосредоточенно думал, а вот лицо Сашка абсолютно ничего не выражало. Все молчали.
– Так я и думал. Но, к счастью, прокурор знает.
Макс взглянул на телефонный аппарат, стоявший на одном из столов.
– Олег, связь тут у вас работает?
– Ага.
– Вызови-ка дежурного.
Олег кивнул и указание, словно обученная собака, выполнил Сашок. Макс отметил это и хотел даже пошутить, но передумал. Вместо этого он молча принял из рук Сашка трубку и нацепил на лицо уставшее выражение.
– Подполковник Родионов, – представился Макс дежурному. – Мне нужны имена и фамилии всех бойцов роты охраны, которые сейчас находятся на постах. Оперативно. Понял. Жду.
Через пять минут получили результат. Зеленевич был на посту.
Когда Макс озвучил это остальным, Олег тут же подорвался со своего места. Сашок тоже.
– Всё, мы идем его брать, – решительно заявил Гронин, делая шаг к дверям.
– Отставить! – рявкнул Макс, внимательно наблюдая за Корнеевым, который с самого начала разговора ни к чему не проявлял особого интереса. – Что за самодеятельность? Вы молодцы, взяли Говорова, дайте и другим поработать.
– Та ладно, мы отлично справимся, – запротестовал Олег, делая ещё шаг к двери.
– Это я решаю, – отрезал Макс. – Во-первых, вы этого не будете делать, потому что болваны. Караульный на посту просто пристрелит вас согласно инструкции и будет прав. Как вы собираетесь его брать? Штурмом? Во-вторых, сейчас я выясню, кто там сегодня разводящий и когда смена. Зеленевича снимут с поста согласно распорядка, чтобы он ничего не заподозрил, а в караулке его примет Лёша и доставит сюда. Без шума и пыли. Аккуратно. Целого.
Олег набычился, недобро взглянул на Макса, но спорить не стал. Корнеев всё так же безразлично сидел на своём стуле и молчал. Лишь коротко кивнул, подтверждая, что всё понял и сделает. Но потом всё-таки не удержался.
– А если Зеленевич пострадает, то твоя угроза по отношению к нему в силе? – Корнеев ткнул пальцем в Сашка.
На лице Сашка проскользнул испуг.
– Ха-ха! Не обижай маленьких, хитрец! – засмеялся Родионов.
Корнеев тоже улыбнулся и безразличным взглядом посмотрел на Сашка. Тот был в замешательстве.
9
Рома Зеленевич, о котором рассказал Андрей Говоров, действительно был солдатом из роты охраны. Он знал как и по какой схеме работают караулы, знал как их обойти и вообще был отличным выбором для организации покушения. Однако после нелепого столкновения с шурином весь его план пошёл наперекосяк. Он, как и договорился с Говоровым, наврал жене о причинах травмы, с её помощью обработал нос и переоделся в чистую одежду, а потом решил попытаться выбраться из долины. Но время было упущено – бдительный начальник КПП быстро смекнул как нужно действовать, оперативно запросил подкрепление и намертво перекрыл тоннель и все подходы к нему.
Зеленевич покрутился возле КПП, но там и дураку было понятно, что этим путём он не выберется. Вернувшись домой и хорошенько подумав, он решил, что шурин его не сдаст, а если наутро он будет в строю, то никто его ни в чём не заподозрит. Утром, отшутившись в ответ на вопросы сослуживцев про разбитый нос, он как ни в чём не бывало, заступил в караул. Ещё никто в «Убежище» ничего не знал и даже не подозревал. Говоров ещё даже не был на первом допросе.
