Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
– В таком случае, что вы сделаете без флота и армии?
– Там посмотрим, – махнул рукой Алва.
– Но вы не моряк. – Проклятье, он все-таки позволил втянуть себя в разговор о невозможном.
– Не моряк, – с готовностью согласился маршал, – и поэтому я не знаю, чего нельзя делать на море. А бордонцы знают, чего делать на море нельзя, но не знают, что я этого не знаю, а я еще не знаю, что сделаю, но знаю…
– Хватит, хватит, – замахал рукой кардинал, – я тоже не моряк, так что не морочьте мне голову. Удерживать я вас не собираюсь, но без охраны вы не уедете.
– Сотня кэналлийцев вас устроит? Не считая десятка парней из Варасты, которые сейчас болтаются в Олларии, моего нового порученца и виконта Валме в качестве десерта.
– Не понимаю, зачем вам понадобились наследник старика Валмона и сын Арамоны?
– Валме забавен, а мальчишка хотел стать гвардейцем, но покойный Ариго счел его непригодным. Это, знаете ли, отличная рекомендация.
– Ричард Окделл будет в восторге, когда узнает, кто его сменил.
– Ричард Окделл и его восторги это, конечно, весьма важно, но у Эгмонта были и другие дети. Он честно выполнял супружеский долг, этот Эгмонт.
– Да, – согласился кардинал, – удивительная сила воли и удивительная сноровка. Если верить врачу Окделлов, число детей почти совпадает с числом визитов покойного герцога к горячо любимой супруге.
– Из пистолета покойный промахивался чаще, – задумчиво произнес Рокэ. – Ваше Высокопреосвященство, дело идет об одном из достижений герцога, что, естественно, обернулось неудачей для меня.
– Так дочь Повелителя Скал вам не понравилась?
– О, – протянул Рокэ, – вы знаете?
– Если моим людям неизвестно, что вы собрались в Фельп, это не значит, что они пропустили девицу на отыгранной вами лошади в сопровождении роты солдат. Кстати, девица таковой и остается?
– Некоторые женщины укрепляют мужское целомудрие не хуже изумрудов. Ваше Высокопреосвященство, мне нужны два фрейлинских патента и один патент придворной дамы.
– А вот теперь я все-таки назову вас сумасшедшим.
– Почему? Юной Айрис самое место рядом с Ее Величеством, а поскольку девице нужен присмотр, я нашел ей дуэнью. Вдову капитана Арамоны.
– Она, кажется, дочь Крединьи?
– И похожа на него как две капли воды, но волосы чудесные…
– Крединьи не глуп, – задумчиво проговорил кардинал, – его дочь унаследовала только отцовскую красоту?
– Не только. Она вам понравится.
– Хорошо, – Его Высокопреосвященство сделал пометку, – куда послать патенты?
– Ко мне. Позже Хуан снимет дом, а пока дамы поживут у меня.
– Ваш дом, ваше право, – Сильвестр поднялся и прошел к угловому шкафчику, – раз уж вы уезжаете, придется выпить. Если вы, разумеется, не решили стать трезвенником.
– Я намерен пронести все свои пороки до конца земного бытия.
– Поскольку вы не озаботились снабдить меня винами семидесятисемилетней выдержки, будете пить двадцатилетнюю «Слезу девственницы». В честь вашего участия в судьбе юной Айрис Окделл. Я согласен, мысль оставить ее при дворе весьма удачна. Дочь Эгмонта выйдет замуж за кого-нибудь из новой знати.
– Пожалуй, но только не за Леонарда.
– Вы не одобряете цвет его волос?
– В известном смысле. Рыжая женщина – это прекрасно, но рыжий мужчина – это безобразие. Ваше Высокопреосвященство, Манрики были хороши, как противовес Штанцлеру, но теперь их слишком много. Лучше уменьшать поголовье Приддов, чем разводить Манриков. Верните Лионеля во дворец, а я заберу Леонарда в Ургот. Такую компанию даже он не испортит.
– Нет, господин маршал, Леонард останется здесь.
Если тессорий и его детки зарвутся, то окажутся в Багерлее, но сначала расчистят герцогу Алва путь к трону. Впрочем, самому герцогу об этом знать не обязательно.
– Как хотите, – Рокэ протянул руку к бокалу, – ваше здоровье.
– Взаимно. Рокэ, пока вы не уехали… Вы обещали рассказать про картину с Леворуким…
– Картина на месте, – казалось, Ворон ждал этого вопроса. – С ней все в порядке, но… Видите ли, Ваше Высокопреосвященство, когда «Пир» привезли в Кэналлоа, там и впрямь была еще одна фигура. Потом она пропала.
– Я, видимо, поглупел, – кардинал пригубил вина. Безумно хотелось шадди, но свои две чашки он сегодня уже выпил. – Кто пропал?
– Черноволосая женщина, на которую смотрел Чужой, если это, разумеется, он. Забавная вещь, на картине наш друг держит кубок правой рукой, так что Леворуким его назвать трудно… А вот глаза и правда зеленые.
– А женщина?
– Сохранилось описание картины, сделанное лет за десять до падения Раканов. Кто-то очень постарался, пересчитав все тарелки на столах и все родинки на щеках. Была там и выступающая из стены полупрозрачная женская фигура. На копиях она уцелела, хоть и выглядит ужасно, на подлиннике исчезла, но я готов поклясться, что к картине никто не прикасался. Диамни Коро для художников святее Создателя.
– Когда изменилась картина?
– Спросите что-нибудь полегче, но при маршале Алонсо картина была такой, как сейчас.
– Кстати, об Алонсо, – задумчиво произнес Сильвестр. – В королевской галерее есть шесть портретов герцогов из рода Алва – приснопамятного Рамиро, его сына, старшего внука, маршала Алонсо, и ваших деда и отца. У Рамиро-младшего и Алонсо глаза синие, как у вас, у остальных – черные. Были в вашем роду еще синеглазые?
– Младший сын второго Рамиро.
– Тот, что сгинул в Мон-Нуар?
– В Мон-Нуар… Или в Гальтаре…
– В Гальтаре?!
– Я склоняюсь к этой мысли. Все синеглазые в нашем роду были малость не в себе – что упомянутый Родриго, что Алонсо, что ваш покорный слуга.
– А раньше? До Рамиро?
– До Рамиро герцогов Алва рисовали морисские художники, а они признают лишь две краски – белую и черную. В семейных хрониках я упоминаний о синих глазах не встречал. О зеленых, к слову сказать, тоже. К чему эти расспросы?
– Возможно, ни к чему. У Алва очень сильная кровь, как и у всех южан, но в вашем роду четырежды появлялись мужчины с глазами Октавии, а в роду северян Олларов только один, хотя должно быть наоборот.
– Один? – Алва задумчиво посмотрел на висящую на стене картину, окруженную витиеватой надписью «Создатель, защити Талиг и его короля».
– Ваше Высокопреосвященство, у Октавия Оллара глаза темно-голубые, пожалуй, при желании их можно назвать светло-синими, но на этом его сходство с единоутробным братом и кончается.
Алва был прав. Художник, изобразивший основателя олларианства вместе с сыновьями, не пожалел трудов. Франциск Оллар, отнюдь не блиставший красотой, превратился в истинного главу церкви – благообразного и благочестивого, а сыновья короля, родной и приемный, с успехом заменяли обязательных для эсператистских икон высших ангелов.
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
