Книга Иерусалим. Один город, три религии - Карен Армстронг

С Карен Армстронг беседует известная американская журналистка Кристиан Берд, автор книг «Тысяча вздохов, тысяча мятежей: путешествия по Курдистану» (2004), «Ни Восток, ни Запад: путешествие женщины по Исламской республике Иран» (2002) и др.

Кристиан Берд: Вы упоминаете во введении, что в 1983 г. работали в Иерусалиме. Что привело вас в этот город, и как долго вы там пробыли? Не тогда ли вы впервые задумались о написании этой книги?

Карен Армстронг: Я отправилась в Иерусалим по заданию британского телеканала Channel 4 для работы над многосерийным телевизионным фильмом о жизни и служении святого Павла. Это был совместный проект с одной израильской кинокомпанией, и тогда я почти год провела в Иерусалиме. Затем еще три года длилась работа над следующим проектом – шестисерийным телефильмом с тем же израильским партнером. К сожалению, этот фильм так и не увидел свет, но в 1985–1988 гг., пока мы его готовили, мне подолгу приходилось бывать в Иерусалиме. Но тогда у меня еще не было идеи писать книгу об этом городе. Она возникла совершенно неожиданно в 1993 г. во время ланча с моими нью-йоркскими издателями – сейчас мне трудно припомнить, кто первым ее высказал. В тот момент подобный замысел казался уже вполне логичным, поскольку я как раз завершила книгу «История Бога», где прослеживается эволюция представлений о Боге в трех авраамических религиях. За время этой работы у меня сформировался идеал «тройного видения» – я старалась рассматривать иудаизм, христианство и ислам как единую традицию, развитие которой шло тремя разными путями. И, разумеется, Иерусалим – священный город для всех трех религий.

К. Б.: А бывали ли вы в Иерусалиме в последующие годы, и если да, то менялось ли со временем ваше мнение о нем?

К. А.: Да, я ездила туда еще раз, и произошедшие в городе перемены, которые во многом были результатом затянувшегося конфликта, очень меня расстроили. В 1980-х, когда я попала в Иерусалим впервые, по Старому городу можно было совершенно спокойно гулять вечером, а в мой последний приезд это уже стало опасно. И мне бросилось в глаза, что все жители Иерусалима – и евреи, и христиане, и мусульмане – намного более бдительно, порой даже агрессивно стараются защитить свои права на Иерусалим. Увы, город мира превратился в город войны.

К. Б.: В молодости вы были монахиней. Как это, на ваш взгляд, влияет на ваше восприятие Иерусалима и его истории?

К. А.: Впервые приехав в Иерусалим, я очень остро сознавала, что физически нахожусь в том месте, которое уже давно было для меня частью духовной картины мира. Будучи монахиней, я часами пыталась оживить в своем воображении события из жизни Христа, и меня очень смущало, что я действительно иду по Виа Долороза или через Гефсиманский сад. Но город, разумеется, сильно отличался от картины, нарисованной моим воображением. Раньше я всегда смотрела на него только как христианка, а другие авраамические религии интереса у меня не вызывали. Мой кругозор был очень ограничен. Иудаизм виделся мне лишь предтечей христианства, а о том, что такое ислам, я вообще по-настоящему не задумывалась. Но побывав в Иерусалиме и увидев, насколько тесно переплетены там все три веры и какая беспокойная обстановка соперничества возникает порой вокруг общих святых мест, я стала понимать и их глубинную связь, и развившуюся за века враждебность.

К. Б.: Если какая-либо из трех религий проявила себя в истории Иерусалима более гуманно, чем две других, то это ислам. Вы согласны?

К. А.: Да, под властью мусульман трем религиям удавалось сосуществовать в относительной гармонии. Коран – плюралистическое писание. Он утверждает правоту всех Людей Книги, и это отразилось в мусульманской политике. В 638 г. халиф Омар, заняв Иерусалим, взял под защиту христианские святые места и позволил вернуться евреям, которым запрещалось селиться в городе, пока он принадлежал христианской Византии. В действительности захват Иерусалима мусульманами в прошлые века всегда был благом для еврейского народа, и это делает современный конфликт особенно огорчительным.

К. Б.: Будучи святым городом, Иерусалим за свою историю повидал поразительно много насилия и кровавых драм. Как вы думаете, это неизбежно – крупный святой город обязательно притягивает вражду и ожесточение?

К. А.: Нет, святые города далеко не всегда становятся местом конфликтов и неистового буйства. Во всех религиях милосердие и уважение священных прав других людей считаются первейшим долгом верующих. Но верующим свойственно на глубинном уровне отождествлять самих себя со святыми местами своей религии, так как божественное для них – не только непостижимая потусторонняя реальность, но и основание человеческого бытия. И потому люди часто воспринимают святые места как неотъемлемую часть себя и при малейшем посягательстве яростно кидаются на их защиту. Много раз на протяжении нашего повествования мы видели, что верующие реагировали на осквернение своих святых мест как на изнасилование. И это еще больше распаляет современный конфликт между израильтянами и палестинцами, в котором обе стороны чувствуют себя очень уязвимыми, хотя и по разным причинам.