Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
На самом деле этот вопрос ещё шире. Например, по отношению к мультивселенной существует так называемый «аргумент о квантовом самоубийстве». Предположим, вы хотите выиграть в лотерею. Вы покупаете билет и настраиваете устройство, которое автоматически убьёт вас во сне, если вы проиграли. Тогда во всех вариантах истории, в которых вам удалось проснуться, вы выиграли. Если вас некому оплакивать или если у вас нет других причин предпочитать, чтобы на большую часть вариантов развития событий ваша преждевременная смерть никак не повлияла, вам удастся получить нечто задаром, с «субъективной достоверностью», как её называют защитники этого аргумента. Однако такой способ применения вероятностей не следует непосредственно из квантовой теории, в отличие от обычного. Для него требуется дополнительное предположение, а именно, что при принятии решений нужно игнорировать те истории, в которых нет лица, принимающего решения. Это положение тесно связано с антропными аргументами. Опять же мы не очень хорошо понимаем теорию вероятностей для таких случаев, но мне кажется, что это предположение ложно.
Связанное с этим допущение появляется в так называемом аргументе о симуляции, наиболее убедительным сторонником которого является философ Ник Бостром. Аргумент предполагает, что в отдалённом будущем вся Вселенная, как мы её знаем, будет смоделирована на компьютерах (возможно, для научных или исторических исследований) множество раз — возможно, бесконечно много раз. Поэтому практически все экземпляры нас находятся в этих симуляциях, а не в исходном мире. И поэтому мы сами почти наверняка живём в симуляции. Так излагают эту точку зрения её сторонники. Но допустимо ли приравнивать «большую часть экземпляров» к «почти достоверности»?
В качестве намёка на то, почему это может быть не так, рассмотрим мысленный эксперимент. Пусть физики открыли, что пространство на самом деле многослойно, как слоёное тесто, причём число слоёв варьируется в зависимости от места; в некоторых местах слои расщепляются, а с ними — и их содержимое. Но содержимое у всех слоёв одинаковое. Значит, хотя мы этого и не чувствуем, экземпляры нас расщепляются и сливаются по мере нашего передвижения. Допустим, в Лондоне у пространства миллион слоёв, а в Оксфорде — только один. Я часто езжу из одного города в другой, и вот однажды я просыпаюсь и не могу вспомнить, в каком из них нахожусь. Вокруг темно. Должен ли я считать, что с гораздо большей вероятностью нахожусь в Лондоне, просто потому, что в Лондоне экземпляров меня в принципе просыпается в миллион раз больше, чем в Оксфорде? Думаю, нет. В этой ситуации ясно, что подсчёт числа экземпляров себя не укажет на вероятность, которую следует использовать при принятии решения. Нужно считать не экземпляры, а истории. В квантовой теории законы физики говорят нам, как подсчитать истории с помощью меры. В случае со множеством симуляций мне не известно ни одной хорошей идеи относительно какого бы то ни было способа их подсчёта: этот вопрос открыт. Но я не понимаю, почему повторение одной и той же симуляции меня миллион раз должно в каком бы то ни было смысле «повышать вероятность» того, что я симуляция, а не оригинал. А что если для представления каждого бита информации в памяти в одном компьютере используется в миллион раз больше электронов, чем в другом? Окажусь ли я с большей вероятностью «в» первом компьютере, чем «во» втором?
Аргументом о симуляции поднимается и ещё один вопрос: будут ли Вселенную, как мы её знаем, в будущем действительно симулировать часто? Не аморально ли это? Мир в том виде, в котором он сегодня существует, содержит слишком много страданий, и кто бы ни запускал эту симуляцию, на его совести будет воссоздание всего этого. Или не будет? Являются ли два идентичных экземпляра квалиа тем же самым, что и один? Если это так, то создание симуляции не будет безнравственным, не больше чем безнравственно чтение книги о том, как кто-то страдал в прошлом. Но в таком случае насколько должны отличаться две симуляции человека, чтобы их можно было в нравственных целях начать считать двумя людьми? И снова мне не известно ни одного хорошего ответа на эти вопросы. Я подозреваю, что на них позволит ответить только объяснительная теория, из которой также будет следовать искусственный интеллект.
А вот связанный с этим, но более сильный нравственный вопрос. Возьмём мощный компьютер и с помощью квантового генератора случайных чисел присвоим каждому биту случайным образом значение 0 или 1. (Это означает, что 0 и 1 возникают в историях с равной мерой.) В этот момент всё возможное содержимое памяти компьютера существует в мультивселенной. Поэтому с необходимостью должны присутствовать истории, в которых в компьютере содержится программа, реализующая искусственный интеллект, — а на самом деле все такие возможные программы во всех возможных состояниях, вплоть до размера, который может поместиться в памяти компьютера. Некоторые из них являются достаточно точным представлением вас, живущих в среде виртуальной реальности, которая грубо напоминает ваше реальное окружение. (У современных компьютеров не хватает памяти для того, чтобы точно смоделировать реалистичную окружающую среду, но, как я говорил в главе 7, я уверен, что этой памяти больше чем достаточно, чтобы смоделировать человека.) Там также есть люди, страдающие, как это только возможно. Итак, вопрос заключается в том, будет ли неправильным включить компьютер и сделать так, что он будет выполнять все эти программы одновременно в разных вариантах истории? Будет ли это самым ужасным преступлением в истории человечества? Или это просто не рекомендуется делать, потому что общая мера всех историй, в которых есть страдание, очень мала? Или это безобидно и тривиально?
Ещё более сомнительный пример рассуждения антропного типа — это аргумент Судного дня. В нём ожидаемая продолжительность жизни нашего вида оценивается в предположении, что среднестатистический человек стоит, грубо говоря, где-то в середине ряда всех людей. Значит, следует ожидать, что общее число тех, кто когда-либо будет жить, примерно в два раза больше числа тех, кто уже жил. Конечно, это пророчество и уже только по этой причине, наверно, не может быть веским аргументом, но я попробую вкратце рассмотреть его в его же собственных понятиях. Во-первых, его вообще нельзя применять, если общее число людей будет бесконечным, ведь в таком случае каждый, кто жил, будет стоять необычайно близко к началу этого ряда. Таким образом, если уж на то пошло, этот аргумент предполагает, что мы стоим у начала бесконечности.
Кроме того, сколько живёт человек? Вскоре — в течение нескольких поколений — мы избавимся от болезней и старения, а технологии смогут предотвращать смерть в результате убийства или от несчастных случаев за счёт создания резервных копий состояний мозга, которые можно будет загружать в новый, чистый мозг идентичного тела, если человек умрёт. Как только такая технология будет доступна, люди будут считать, что не создавать резервные копии себя часто — гораздо глупее, чем сейчас не создавать резервные копии компьютерных дисков. Эволюции уже будет достаточно, чтобы гарантировать это, потому что те, кто не делает резервных копий себя, постепенно вымрут. Поэтому может быть только один исход: фактическое бессмертие всей популяции человека, причём теперешнее поколение — одно из последних, у которого будут короткие жизни. В таком случае если у нашего вида тем не менее будет конечная продолжительность жизни, то знание, сколько всего будет жить людей, никак не ограничит эту продолжительность сверху, потому что оно не может сказать нам, как долго потенциально бессмертные люди будущего успеют прожить до наступления предсказанной катастрофы.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
