Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 162
Мэтти, которая вот-вот должна была родить, но тем не менее аккуратно исполняла свои обязанности, как-то солнечным майским утром вернулась с рынка в крайнем возбуждении.
— Вам пришло письмо, — сообщила она. — Он говорит, вы можете его взять. — Горничная всегда называла хозяина только «он», непочтительно опуская все причитающиеся ему титулы.
Письмо было от Кэт.
«Король направился в поездку на север, — писала она, — и я слышала, что в королевской свите граф Линкольн, к которому король благоволит».
— Слава богу! — выдохнула Кейт, сердце ее радостно вспорхнуло. По крайней мере, Джону удалось убедить короля в своей невиновности.
— Полагаю, вы рады этой новости, миледи! — улыбнулась Мэтти.
Конечно, она была рада, очень рада!
Но после этого жизнь вновь пошла своим мрачным чередом, как шла многие месяцы до этого. Единственным светлым пятном для Кейт стало рождение сына Мэтти теплым днем в самом начале июня. Но даже и к этой радости примешивалась горечь: видя, как ее горничная кормит ребенка, Кейт поневоле вспоминала, что потеряла своего; а ведь останься ее малыш жив, он был бы сейчас таким же.
Как-то вечером Уильям в ночной рубашке появился со свечой в руке в дверях ее комнаты. Его похожее на мордочку хорька лицо в мерцающем пламени казалось худым и изможденным.
— Милорд? — Кейт в тревоге приподнялась на кровати.
— Я хочу поговорить с тобой, — сказал он, стоя над ней. — Получил известия, которые могут тебя заинтересовать. Твой любовник граф Линкольн женился на моей племяннице Маргарет Фитцалан, дочери Эрандла. Так что можешь забыть о нем — он для тебя теперь потерян навсегда.
«Джон никогда не будет потерян для меня, — с негодованием подумала Кейт, стараясь не выдать захлестнувшие ее чувства. — Наши сердца соединены навсегда. Мы поклялись в этом».
— Для меня это не имеет ровно никакого значения, — ответила Кейт, не погрешив против истины: она знала, что этот брак для Джона лишь пустая формальность.
— Тогда, поскольку уж мы вынуждены жить вместе, ты не должна уклоняться от исполнения супружеских обязанностей, — резко сказал Уильям, задул свечу, сбросил ночную рубашку и, к ее немалому смятению, улегся на кровать рядом с ней. — Я готов принять на веру твои слова, что ты не нарушала супружеской верности, — продолжил он, — и поэтому я беру тебя назад и буду использовать как жену. Мне нужен наследник. И кроме того, у мужчины есть определенные потребности.
Сказав это, Уильям взгромоздился на Кейт и вошел в нее так, будто хотел наказать за все свои неприятности, которым она была причиной. Она молча сносила это насилие над собой, изо всех сил стараясь не показать, насколько ей нестерпимо это соитие. Бедняжка давно научилась отстраняться от того, что муж делал с ней в кровати, так что в конечном счете для нее это было не внове. Она заставляла себя не думать о том, сколько наслаждения принесла ей та ночь с Джоном. Такие мысли были прямой дорогой к безумию.
Закончив, Уильям встал, не говоря ни слова, надел рубашку и удалился в свою спальню. Несмотря ни на что, в глубине души Кейт все-таки ждала, что теперь муж будет относиться к ней хоть капельку лучше, однако утром убедилась, что все ее надежды оказались тщетны: он, как и прежде, продолжал не замечать ее. Правда, Уильям регулярно приходил к ней по ночам. Но если раньше муж на свой грубый манер просто требовал соития, то теперь он охаживал жену так, будто делал это из ненависти.
В начале октября, когда листья начали приобретать причудливые красные и золотые оттенки и осень вовсю воцарилась на земле, Мэтти, неся на бедре своего краснощекого малыша, доставила госпоже еще одно письмо от Кэт. В нем сообщалось о том, что королева родила принца.
— Его нарекут в честь короля Артура, — сказала Кейт. — Многообещающее имя. — Тюдор наверняка вознамерился создать великую династию. — Голос ее звучал саркастически.
В ноябре Кейт поняла, что снова беременна.
«Наконец-то у моего отца появится внук», — подумала она и с радостным сердцем решила опять взяться за перо и бумагу.
Беременность придала ей сил, она вновь почувствовала надежду: теперь у нее появилось что-то, ради чего стоило жить.
— Я жду ребенка, — сообщила Кейт Уильяму, когда тот пришел к ней в следующий раз.
Он неторопливо кивнул, долго молчал, а затем сказал:
— Ну что же, это хорошая новость. Тогда я не буду беспокоить тебя сегодня.
И во все другие вечера, с благодарностью подумала она. По крайней мере, пока она будет носить его семя. Уильяму слишком хотелось стать отцом, чтобы нарушить этот запрет. Но он, казалось, колебался, не спешил уходить от жены.
— Ты себя нормально чувствуешь? — неуверенно спросил Уильям. Конечно, заботился он вовсе не о ней, а о долгожданном сыне.
— Да, милорд, благодарю вас. Немного подташнивает по утрам, как и прежде, но это не страшно.
— Ну ладно, — сказал муж, все еще медля. — Если тебе вдруг что-то понадобится, дай мне знать. — И Уильям ушел. Это были первые добрые слова, которые Кейт услышала от него за последний год. Однако она не обольщалась: наверняка такими же заботами он окружил бы и свою кобылу, если бы та носила жеребенка.
В конце месяца в Раглан приехал возчик, который сообщил странные новости.
— Точно известно, что юный граф Уорик бежал из Тауэра, — рассказывал он собравшейся вокруг него во дворе толпе. — Об этом говорят повсюду. И похоже, он намерен свергнуть короля Генриха!
— Я в это не верю, — сказала Кейт Мэтти, когда они двинулись прочь. — У несчастного Уорика просто мозгов не хватит затеять мятеж.
— А что, если его используют другие? — задумчиво проговорила Мэтти. — Такое уже бывало, миледи, вы же знаете.
— Но неужели люди и вправду предпочтут беднягу Уорика, слабоумного одиннадцатилетнего мальчика, Генриху Тюдору, человеку зрелому и опытному в государственных делах?
— Людям не нравится, когда прав тот, у кого больше прав, — веско заявила Мэтти.
— Не думаю, что людей это волнует, пока нет войны и налоги не слишком обременительны, — ответила Кейт.
Она чувствовала себя усталой: беременность поглощала все ее силы. Кейт в последнее время, казалось, только и делала, что отдыхала. А Уильям так волновался за будущего ребенка, что не возражал.
Он стал по отношению к ней более добрым, не таким непримиримым, как раньше. Да и свекровь тоже смягчилась: между женщинами возродилось что-то похожее на их прежние доверительные отношения. Вернулась к ней и Элизабет, искавшая ее дружбу. Время — великий целитель, думала Кейт, и эта беременность принесла определенные радости. Но больше всего на свете ей по-прежнему хотелось еще раз увидеть лицо Джона.
Наступило и прошло Рождество, на сей раз более веселое, чем в прошлом году. Потом потянулись тоскливые недели января, когда земля была покрыта снегом, а крестьяне сидели по домам, поглощая свои припасы, и с нетерпением ожидали февраля, а с ним — Пахотного понедельника.[74]
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 162
