сможет сделать и потенциальный противник. Поставив такую особенность на вооружение, можно многого добиться. Но для этого необходимо обладать несколько другим складом ума, чем у собравшихся здесь магов. Спек думал не о новых преимуществах, а о превосходстве акадской магии, внимание Мунита вообще перешло с магии варвара, на корчившегося от боли охотника, а Уриэль был поглощён таинственными метаморфозами, происходящими в ауре страдающего человека.
Дело в том, что Уриэль, совершенно неожиданно для себя встретил в Летийце такого же мага жизни, как и он сам. Хотя аура варвара была обыкновенной, не такой, как у самого Уриэля, но ману, которой он наполнял свои плетения не перепутаешь ни с чем. Тяжеловесная нефритовая зелень огромными объемами закачивалась в чужеродные чары, чтобы затем вызвать бурю перемен в духовном теле человека. Уриэля это действо повергло в небывалый шок. То, что он видел сейчас, может и не решение всех проблем, но взгляд настолько свежий, что способен с ног на голову перевернуть все представления об этом направлении волшебства. Для любого акадскаго мага новость о том, что чары, основанные на мане жизни, могут продуктивно влиять на ауру – это сенсация, достойная первой полосы газет и журналов. Хотя, тут он себя одернул. Осмотревшись по сторонам на магов воздуха и тьмы, заметил, что тех это открытие совершенно не волнует. Толи от непонимания, толи от того что магия жизни для них ровным счетом ничего не значит.
Сам же Уриэль страдал от того, что встретил эту возможность так рано. Он недостаточно хороший маг, чтобы сходу запомнить плетения, применяемые варваром. Кроме того, заклинания разгона сознания ему тоже неизвестны. Сейчас, прямо перед ним отодвинулся край плотной шторы, скрывающей величайшую тайну в его жизни, а все, что он может делать – это молча наблюдать. Как только штора закроется, всё что с ним останется – это впечатления, не более. Все формулы и и структуры плетений канут в бездну, вместе с его собственным спокойствием. Единственное, на что он способен – наблюдать за чудными трансформациями человека, попавшего в руки колдуна.
Понять, чего именно добивается варвар было невозможно. Слишком мало компетенции у наблюдавших. Безумные преображения ауры охотника мало что им говорили. Они, безусловно могли описать увиденное, но не осознать. Что могут значить целые пласты внешней оболочки ауры, уходящие, усилием мага, внутрь, к самому ядру, или доставаемые на свет участки резерва? Отчего старые устойчивые структуры стираются и для какой цели заменяются новыми, еще менее привычными и понятными? А главное, почему человек еще не умер от болевого шока, вызванного постоянными изменениями в его духовном теле? Бесконечные волны боли, пробегающие по ауре и окрашивающие ее в, отвратительные глазу, цвета, по-настоящему, пугали. Но и они не могли заставить Уриэля отвести взгляд от творящегося волшебства.
- Так что, Летийца ловить будем, или нет? – первым происходящего ужаса не выдержал Мунит. Всего несколько секунд ему потребовались на оценку ситуации. Ничего важного в действиях варварского мага он не видел, а вот охотник перед ним испытывал явные муки. Равнодушие спутников поражало.
- Погоди, Мунит, - маг жизни не дал Спеку вступить в разговор. Мало ли что тот скажет. Вдруг согласится? А ему сейчас каждая секунда наблюдений сэкономит годы дальнейшей работы. – Охотник же не умирает. А мы можем понаблюдать за варварской магией. Господин Спек получше подготовится в это время. Вот если человеку будет угрожать опасность – другой разговор. Тем более, дав варвару свободу действий, мы можем узнать в чем состоит их план. В войне, разведка – первое дело. – Сказал Уриэль не особенно задумываясь над ответом. Всё это лежало на поверхности. Но вот то, что он планировал сказать дальше, варьировалось от вздорного бреда до надуманной чуши. Однако, пока он говорит, пускай и полную чушь, Летиец продолжит колдовать, а это именно то, что ему надо! Но продолжить он не успел.
- При чем тут его жизнь и здоровье? Меня от одного вида этих отвратительных аурных трансформ сейчас стошнит. Хуже пытки не придумаешь. Или может вы, Спек, боитесь вступить с ним в схватку? – Мунит попытался спровоцировать мага воздуха. Но тот раскусил манипуляцию без всяких проблем.
- Ага, боюсь. Точно так и есть. Поэтому вступать в бой прямо сейчас неразумно. Уриэль прав, мне лучше подготовиться. – В конце своей издевательской фразы он издал сдавленный смешок. Мучения бедного охотника продолжились. Смотреть за его страданиями и правда было страшно. Насколько могут быть неприглядны физические пытки известно всем. Но воздействие на ауру было в разы более пугающим. Маги, способные видеть настоящие ураганы боли, разрывающие и сжимающие духовную оболочку, находились под сильным впечатлением. Первым снова сдал темный маг.
- Спек, если вы сейчас ничего не сделаете, то сделаю я! – Мунит решил твердо настоять на своем. Плевать на мага воздуха и мифические разведданные. Он поступит так, как считает нужным!
- Неужели прямо так возьмешь и нарушишь приказ? Вроде отличник, а так неразумно поступить хочешь. Дался тебе охотник? Люди тысячами в день помирают. Одним больше, одним меньше. Или думаешь акадские маги не занимаются подобным? Да, ладно, маги, нас не так много. Видел бы ты, как алхимики проверяют работоспособность лекарств. Сухая и холодная методология в разы страшнее «пыток» неумелого Летийца. – спокойно увещевал его маг воздуха.
- Не заговаривай мне зубы. То, что я не могу помочь всем – не повод смотреть на пытки, такого же человека, как мы. – Поняв, что словами он ничего не добьется, а Спек специально будет действовать ему в пику, Мунит за долю секунды сформировал простейшую стрелу тьмы и запустил ее в сторону противника. Не успела та достичь цели, как, выпучивший от удивления глаза маг воздуха, принялся за свои чары. Если он хотел поймать врага живым, надо было торопиться.
Стрела, вонзившись в защиту, прошила насквозь несколько внешних слоев магической брони, тут же их развеяв, и застряла совсем рядом с аурой варвара. Мунит сам не ожидал такой эффективности. От его собственной защиты такая атака отскочит, не причинив никакого вреда. Видимо, уровень варварской магии сильно ниже, чем он предполагал. Удар, задуманный спугнуть Летийца, едва его не убил.
Спек почти успел. Заклинание «воздушной тюрьмы» было одним из его любимых. Весь силовой конструкт он построил в мгновение ока. Но следующий этап – наполнение чар маной, продлился неоправданно долго. Понимая, что не успевает, он направил полупустое плетение в сторону противника. Но оно не успело
