усмехнулся Тутси и черканул что-то угольком на пожелтевшей бумаге. – Не тебе говорить мне о гуманности, Вильгельм Эльгендорф. Они тебе кровавый вторник до сих пор не простили. У меня проступок полегче, но все же. Думаешь, что они простят или забудут? Никто в Едином Космическом Государстве ничего не забывает.
Эльгендорф обрадовался, что не додумался вставить в ухо Кате переводчик. Он вытер рукавом потный лоб и, устало вздохнув, ответил:
– Я заплачу.
Тутси отвратительно хмыкнул. Пожал плечами, потонувшими в жире. Угольком что-то чиркнул на бумажке и вновь взглянул на Вильгельма мутным глазом.
– Когда ты провалишься, у тебя не будет ничего, чем можно будет заплатить.
– Я заплачу вперед.
– Ты даже не представляешь, какую цену я тебе назначу! – квакнул Тутси, подавшись вперед и шлепнув Вильгельма по руке.
– Я и не ожидал, что ты потребуешь мало, – Вильгельм сбросил прилипший кусок кожи бывшего Альбионщика с ладони.
Тутси гадко улыбнулся, почесал шею и, смахнув кусок слизи с руки, спросил.
– И что же ты хочешь?
Вильгельм, немного подумав и покопавшись в карманах, вытащил бумажку, скомканную в шарик. Он составлял список еще на Земле, когда не мог заснуть перед отправлением. Сидел у окна в спальне, кусал карандаш и смотрел на дремавшую в метель улицу. Словно спрашивал Землю, что могло ее спасти, но Земля спала. Пришлось думать самому.
– Ты ведь знаешь о разбирательстве и приговоре Альянса, – спросил Вильгельм, разворачивая бумагу.
– Тут многие знают. Штаб позаботился о том, чтобы о твоих делишках узнали.
Тутси облизнулся. Провел синюшным языком по развалившимся от порошков клыкам. Хитро взглянув на Вильгельма, он, зевнув, сказал:
– И что же тебе нужно?
– Мне нужны гарантии, – ответил Вильгельм.
– Тебе здесь никто не даст гарантий, – рассмеялся Тутси и, откинувшись на спинку каталки, вновь спросил. – А есть ли адекватные просьбы? Или они такие же неадекватные?
Вильгельм смял бумажку в руках. Рвано выдохнул и ответил:
– Мне нужна конфиденциальная печать и конверт с меняющейся подписью сегодня же. Антидоты и вот, все, что есть в этом списке, – закончил Вильгельм и протянул Тутси длинный лист, похожий на чек, исписанный мелким убористым почерком.
Тутси, чуть помедлив, взял листик из руки Почитателя. Повертев его так и сяк, понюхав и облизнув краешек, он принялся читать. И с каждой строчкой морда его становилась все противнее. В конце Альбионщик засмеялся. Катя, которая боялась дышать, посмотрела на Эльгендорфа, выпучив глаза. Тот сидел, не моргая и не отрывая взгляда от Тутси.
– Скажи, Почитатель. Ты решил попасть в тюрьму по всем пунктам? – от смеха заохал Тутси, хлопая себя по искусственной коленке. Вильгельм же сидел, не шелохнувшись, будто в его спину вшили железный штырь, не дававший ему согнуться и двинуться.
– Я похож на того, кто намерен шутить с бывшей шишкой Альбиона? – спросил он. Тутси, услышав те железные нотки в голосе Почитателя, присущие только работавшим на Альбион, довольно облизнулся, почесал спину свернутым листиком.
– Генрих Ульман точно на Альбион работал, теперь у меня никаких сомнений. – Тутси улыбнулся. – Ты знаешь, я могу достать что угодно, но то, что просишь ты… Даже хочу знать, что ты задумал.
– Я приехал выиграть.
– Но тебе вряд ли дадут выиграть. – Покачал головой Тутси. – После всего того, что ты натворил, Альянс внес тебя в список. И по прошествии года, после того, как Планету уничтожат, ты загремишь в тюрьму…
– Тутси…
– Ты загремишь в самую ужасную камеру, когда спадет твоя неприкосновенность. И вот тогда…
– Замолчи и сделай свое дело уже! – воскликнул Вильгельм и хлопнул ладонью по столу. – Скажи, да или нет! Я к тебе не за советом пришел, а с делом. Проси, что хочешь, но дай мне все это.
Тутси гадко улыбнулся. Он пристально посмотрел на Катю, будто пытаясь прочитать ее, а потом повернулся к Вильгельму.
– Она же не знает, кто ты.
Вильгельм рвано выдохнул, почесал нос обломанным ногтем.
– Знает. Я рассказал. Я…
– Ты сказал, что создал Планету, а здесь тебя загнобили просто за то, что ты очень хороший и умный. Так ведь? – насмешливо протянул Тутси. – Мог бы и дать ей переводчик. Чего бояться, если скрывать нечего?
– Хватит. Скажи, поможешь ли ты мне или нет, и я уйду, – выдохнул Вильгельм и прикрыл глаза ладонью. Снова слезились.
Тутси хмыкнул, облизал губы, покашлял. А когда Вильгельм открыл глаза, увидел, что Тутси уже улыбался и что-то карябал на листочке в блокноте.
– Я падкий на вознаграждения, и если ты заплатишь, я сделаю. Мне просто все интересно. Я любопытный. Мне все хочется знать. О твоих образцах, о тебе, о том, что с тобой сделают после твоих махинаций.
– Это будет потом. Сейчас сделай, что прошу. И я заплачу.
– Если меня удовлетворит твое предложение – сделаю. Я как раз хотел вставить новый глаз, – хмыкнул Тутси и постучал когтем по рубину.
– Отдам мое имущество, помимо апартаментов, которые остались еще на старом Шаттле. У меня там лаборатория. Продай, обменяй, сожги мой дом – мне все равно. Как только я выиграю дело – исчезну отсюда навсегда и оборву все связи. Ты мою нахальную рожу никогда не увидишь.
– Если выиграешь, говоришь… А если проиграешь и тебе придется вернуться? Отберешь? А если ты не захочешь отдавать? Давай другое что-то, мне от твоих гарантий что-то не горячо и не холодно.
– Я отдам тебе двадцать процентов моих сбережений и хороший космолет. – Вильгельм вытащил из кармана ключ и повертел им. Глаз Тутси, казалось, прояснился. – Улетишь, куда хочешь. Планет очень много, карту я тебе дам. Напишу письмо, что разрешаю тебе путешествовать. Подпишу, пока еще буду Почитателем, тебе не смогут отказать. Так согласен?
Тутси откусил кусочек уголька, пожевал, а потом рассмеялся и постучал по столу. Катя вздрогнула и поджала ноги под столом.
– Умеешь ты уговаривать! – Тутси рассмеялся. – Второе мне больше предложение нравится.
– Тогда поскорее подписывай бумаги и оформляй заказ, пока я не изменил оплату, потому что у меня тоже есть способы принуждения, – процедил Вильгельм и рывком вырвал из рук Альбионщика бумажку. Быстро расписавшись в ней, он бросил лист Тутси.
Тутси наблюдал за этим с немым восторгом и полным удовлетворением. А Вильгельм посерел. Встреча с преступником была его единственной надеждой, и он очень не хотел терять и ее.
– С таким упоением подписываешь себе приговор.
– Я сделаю все, что бы их спасти, – сказал Вильгельм и кивнул в сторону Кати. Катя взглянула на мужа, закусила бледную губу, но снова ни звука не смогла выдавить.
Тутси улыбнулся.
– Ты ее для этого привез? Мне показать, чтобы я расчувствовался? – Тутси
