из ближайшей церкви Рождества Богородицы.
Надежда вошла в класс, где её встретили двенадцать учениц в коричневых платьях с чёрными фартуками – форма приходской школы. Этих девочек, третьего года обучения, Надежде предстояло доучивать ещё год, если она раньше не уедет отсюда или не перейдёт в другую школу, что представлялось маловероятным.
Учительница провела в этот день уроки чтения, потом письма, где продиктовала небольшой диктант, затем была арифметика с повторением таблиц умножения, затем был русский язык по правилам орфографии: где ставить твёрдый знак «ять» в конце слова. Закончив уроки, Надежда Николаевна, как её звали ученицы, собрала тетради с домашними заданиями учениц на воскресенье для проверки и также заспешила домой, на встречу с Иваном за обеденным столом.
Учителя почти одновременно возвратились домой: Надя едва успела переодеться и вымыть руки, как появился Иван, и работница Даша принялась накрывать на стол.
Обед сегодня был из наваристых щей с грибами и мясом, курицы, запечённой в русской печи на противне с картофелем, и компота из сушеных яблок. На столе стояли квашенная капуста, мочёные яблоки, соленья из огурцов и помидоров и, конечно, свежий хлеб, испечённый Дашей в русской печи, тесто для которого она замесила ещё вчера у себя дома на опаре, принесла сюда и испекла до прихода хозяев со службы.
Иван и Надя с удовольствием покушали после трудового дня, обмениваясь за столом новостями по работе и услышанными сплетнями в своих учительских комнатах. Сплетни эти их не касались, и Иван успокоился за своё вчерашнее пьянство: видимо, никто из знакомых его не видел, иначе в школе был бы шепоток и намёки.
Откушав, учителя ушли отдыхать в свои комнаты. Надя стала заниматься тетрадями учеников, Иван готовился к занятиям на завтра, и осенний вечер наступил быстро и незаметно.
Стемнело. За окном то стихал, то начинался мелкий дождь. Даша собрала ужин на стол, накрыла его чистой тряпицей и, пожелав хозяевам доброго вечера, ушла к себе домой, где проживала одна. Если бы хозяева захотели, то Даша согласилась бы жить постоянно здесь, на кухне, как она жила при прежних хозяевах, у которых было двое детей-подростков, требующих пригляда. Но нынешние её хозяева были молоды, бездетны и хотели полного уединения с вечера и до утра.
За ужином учителя покушали сырники со сметаной, Иван съел кусок окорока с чаем и клубничным вареньем, Надежда попробовала пирога с клюквой, и вполне довольные ужином, они начали потихоньку собираться ко сну. Иван в своём кабинете начал было читать книгу, что купил третьего дня в книжной лавке, как вошла Надя, прижалась к нему сзади кресла, обняла и прошептала: – Пойдём в спальню, я хочу тебя.
От такого предложения Иван отказываться не стал: он и сам намеревался сегодня окончательно примириться с Надей в постели, не зная как подступиться к ней после вчерашнего, но умная девушка сама предложила мировую, способом, который бывает лишь между мужчиной и женщиной.
Когда Иван вошёл в спальню, Надя уже была в постели, закрывшись одеялом с головой и стыдясь, что первой предложила себя мужчине.
Иван, раздевшись, нырнул к ней под одеяло и обнаружил, что девушка полностью обнажила себя в преддверии любовного занятия.
Подстёгиваемый появившимся мужским желанием, Иван немедленно и без предварительных ласк овладел девушкой, которая, не мигая, пристально смотрела ему глаза в глаза поблёскивающими в темноте зрачками.
От этого взгляда страсть волной накатила в голову, и Иван неожиданно быстро извергнул своё вожделение, обмяк и замер неподвижно в девушке, которая в разочаровании чувств продолжала подрагивать всем телом, ощущая как мужчина выходит из неё.
Чувствуя себя виноватым, Иван осторожно разжал объятия и сполз на свою половину. Надя, покусывая губы, тихо прошептала: «У меня раньше никогда так не было, чтобы я хотела, но не смогла».
Это слова моментально вывели Ивана из состояния сладкого оцепенения. – Опять ты вспоминаешь прошлое! – гневно воскликнул он. – Ты что, намекаешь, что со мною тебе хуже, чем было с любовником? Так осталась бы с ним, ожидая, когда он соизволит прийти и облагодетельствовать тебя своим имением и умением в постели. Я же просил тебя не вспоминать прошлого, а ты опять бередишь мне душу. А так хорошо всё начиналось. Ну, виноват я, что не сдержался и не дождался твоей взаимности чувств, но мы могли бы повторить всё через часок-другой – времени до утра ещё достаточно для любви.
– Прости меня, дуру, – всхлипнула Надежда, поняв, что в очередной раз подвела Ивана и расстроила его мужскую гордость. – Я имела в виду вовсе не любовника, а тебя. У меня с тобой раньше такого не было, вот я и сказала.
– Ты пропустила слово «с тобой», – мрачно возразил Иван. – Но даже если это и так, то нельзя девушке с прошлым, имевшей любовника, говорить такие слова другому мужчине. Он всегда воспримет это на свой счёт и обидится. Язык твой – враг твой. Лучше молчи, прикусив язык, чем такое говорить. Эх, опять испортила ты наши отношения, жди теперь, пока я забуду твои слова, или хотя бы постараюсь забыть.
Иван отвернулся к стенке и вскоре задышал ровно, как дышат люди во сне, а Надя ещё долго лежала без сна, кляня себя за нечаянно вырвавшиеся слова, но вспоминая, что с Дмитрием она всегда хотела и всегда могла – такой он был умелый любовник, хотя и в возрасте. А Иван молод и нетерпелив, любит её, вот и не всегда она успевает угнаться за ним в удовлетворении своего плотского наслаждения мужскими объятиями до самой глубины женской чувственности.
Утром Иван встал раньше, совершил обязательные утренние процедуры, и, столкнувшись с Надей в коридоре, молча и нехотя поцеловал её в губы, давая понять, что очередная их размолвка закончена, но не забыта.
Так прошли три недели: постель их примирила окончательно, но исчезла обычная непринуждённость и лёгкость отношений, присущая любящим, на взаимной основе, мужчине и женщине.
Ивана постоянно мучило осознание того, что Надя уходит иногда в воспоминания о своём любовнике и может даже думает о нём в минуты близости, хотя и смотрит ему прямо в глаза.
Решив проверить, насколько Надя находится в зависимости от своего прошлого, Иван начал исподволь, в виде шуток, напоминать девушке о её любовнике, чтобы самому себе определиться окончательно во взаимоотношениях с ней и решить, нужно ли доводить дело до брака и детей.
Однажды, после любовных забав, когда они лежали расслабленно во взаимном удовлетворении, Иван небрежно сказал Наде: – Твой любовник был на двадцать лет старше тебя, значит лет через десять
