– Нет.
– Мне нужно найти его. Срочно.
– А-а, – Нили зевала. – Если он позвонит мне, я передам.
– Нили, наш ребенок заболел.
– Позвони врачу.
– Звонила, но он уехал на выходные. Она кричит, и температура у нее – сто три.
– Не паникуй. У детей часто бывает сильный жар, и чаще всего ни с чего. Дай ей полтаблетки аспирина.
– Но если Лайон позвонит тебе, ради бога, передай ему…
– Ладно, ладно. А сейчас – спокойной ночи. Завтра у меня запись, и я должна выспаться. У моих часто бывал сильный жар – ничего страшного. – В трубке раздались частые гудки.
Анна поверила Нили. В конце концов, даже у Нили есть сердце. Господи, где же Лайон?
* * *
Нили подняла трубку и велела телефонистке больше не беспокоить ее. Черт возьми, где же Лайон? Ах да, он в отеле «Виктория» – пишет вместе со сценаристами новые слова для ее темы. Сказал, что пробудет там до двух, а потом приедет к ней. Позвонить ему и сказать про ребенка? А-а, ничего страшного. У детей часто бывает высокая температура. Это все Анна – придумала средство, чтобы удержать его. До чего же отчаянными могут стать бабы! Ну да она-то на это не поддастся. Когда Лайон придет, она уже будет спать и ничего не сможет ему передать. Да, она оставит ему записку, что приняла лекарство в двенадцать. Ну-ка, сколько сейчас? Пятнадцать минут второго. Раз она накачалась пилюлями, то будет вполне естественно, что к его приходу она забыла о звонке Анны. Наверное, он сразу же уснет. Или, может быть, раз она будет спать, отправится к своей паршивой жене с ребенком. А-а, черт. Она проглотила три капсулы, запив их бокалом виски. О’кей, пусть сходит домой на одну ночь, зато все остальные проведет вместе с нею. Сквозь подступающую дремоту она с надеждой подумала, что новая тема будет удачной. Автором поставят ее саму – эту штуку придумал Лайон. Каждый композитор-песенник хочет, чтобы она записала его песню на пластинку или исполнила по телевидению. Так вот – теперь пусть ей платят и как автору слов. Вскоре у нее будет неплохой рейтинг среди звезд, преуспевающих в финансовом отношении. При мысли об этом она самодовольно улыбнулась. Но тут начало действовать лекарство, и она наконец заснула.
…Ребенка срочно доставили в больницу в два часа ночи. Врач наконец-то заступил на дежурство, оповестив об этом службу информации. Вначале опасались, что это полиомиелит, но окончательный диагноз гласил – воспаление легких.
Обнаружив, что Нили спит, Лайон побрел домой. К его удивлению, повсюду горел свет, но Анны нигде не было. Заплаканная служанка, запинаясь, сообщила ему, что случилось. Выбежав из квартиры, он бросился в больницу. Анна, бледная и перепуганная, сидела в приемном покое. Сначала она даже не узнала его.
– Что с ней? – спросил он.
– Ей дали кислородную подушку. С нею две медсестры. Меня в палату не пускают.
– Я работал с композиторами и сценаристами над новой темой для Нили. Засиделись допоздна, а когда я пришел домой и увидел, что тебя нет…
– Я звонила Нили несколько часов назад, – безучастно сказала она.
– Я у нее не был, – ответил он с явным вызовом. – К чему было звонить ей?
– Я думала, она знает, где ты. Ты ведь не был дома целую неделю – занимался ее делами, как я понимаю. Он внимательно посмотрел на нее.
– Подготовка любого телевизионного шоу сопряжена с огромной работой. Мы решили, что у нее должна быть новая песенная тема, новый имидж.
– Лайон, если не возражаешь, я бы предпочла не говорить о шоу Нили в такую минуту. Я умираю от страха за Джен.
Он сжал ее руку. Этот вполне естественный бессознательный жест застиг ее врасплох. Да были ли они с ним когда-нибудь по-настоящему близки? Неужели этот красивый чужой человек когда-то принадлежал ей? Сейчас между ними ничего общего – он связан с нею законными узами, но принадлежит кому-то другому. И все-таки она любит его. Это неожиданное открытие ошеломило ее. Ей хотелось бы возненавидеть его. Но вместо этого она лишь еще больше – если это вообще возможно – желает его. У нее не осталось никакой гордости… она никогда не отпустит его, если только он сам не попросит ее об этом. Господи, не допусти такого! Как же все-таки ужасно, что понадобилось свершиться трагедии, чтобы он оказался сейчас рядом с нею.
Казалось, минула целая вечность, прежде чем появился врач. Они затаили дыхание. Тот улыбнулся! Все будет хорошо. Да, температура стала снижаться. Слава богу, что существует пенициллин… и слава богу, что у маленьких детей невероятный запас жизненных сил.
Лайон приходил в больницу каждый день в семь часов. Анна заняла палату, смежную с той, где лежала дочка, и теперь дневала и ночевала в больнице. Лайон неотрывно смотрел на маленького человечка в кроватке и с любовью издавал нежные звуки. Он настоял, чтобы они с Анной каждый вечер спускались ужинать в ресторан при больнице. Проводил с нею не меньше двух часов. «Это, по крайней мере, избавляет меня от необходимости проводить вечера с Нили», – мрачно думал он.
Через десять дней они привезли маленькую Дженифер домой. Лайон уставил всю квартиру цветами, они поужинали дома, и он долго играл с ребенком. В ту ночь, впервые за несколько недель, он был близок с нею, и они уснули в объятиях друг друга.
* * *
В четыре часа утра зазвонил телефон. Анна проснулась первой. В темноте она нащупала трубку.
Звонила Нили. По ее запинающемуся бормотанию Анна поняла, что та снова накачалась пилюлями.
– Позови-ка этого сукина сына к телефону, – рявкнула Нили.
– Он спит, Нили.
– Разбуди.
– Не буду.
– Слышишь, что я говорю. Разбуди, а то приеду и подниму его сама.
Лайон открыл глаза. Анна одними губами произнесла: «Нили». Он взял трубку.
– В чем дело, Нили? – Чтобы дотянуться до телефона, ему пришлось перегнуться и лечь поперек Анны. Ей был слышен пронзительный визгливый голос в трубке.
– Я ждала тебя всю ночь, – истошно кричала она.
– Вчера вечером ребенка привезли из больницы.
– Ну и что? Ее ведь укладывают в семь, так?
– Это был ее первый вечер дома. Анна с силой зажмурила глаза. Он еще извиняется за то, что выкроил вечер для собственной жены!
– Ладно… приезжай прямо сейчас.
– Нили, сейчас четыре часа утра.
– Советую приехать. Я уже приняла семь капсул. Приму еще десяток.
– Нили! Завтра у тебя интервью журналу «Лайф»!
– На… них на всех! И не подумаю ехать, если ты не оторвешь свою задницу и не явишься немедленно ко мне.
– Хорошо, Нили. Сейчас буду.
Анна наблюдала, как он встает с кровати. «Я должна держаться, – думала она. – Он совсем не хочет ехать к ней, она заставляет его. Если я смогу продержаться, это будет моя первая победа». Она лежала, не открывая глаз. Лайон подошел к ней, уже полностью одетый.
