оттепели попал в колодец, или ещё как-то оказался в воде, которую тут пили. Возможно, иное произошло, только одно стало ясно: Гро был человеком, поэтому его семья погибла от какой-то хвори, не обязательно связанной с трупами, но очень вероятно, что из-за них.
— Насрать! — заявил главный из охраны. — Переждём мороз здесь. Я околел, долбаный эльфододран! Сестра у тебя жива, гришь? А, малец?
***
— Разведчикам удалось договориться с орками и уйти, — с трудом сглатывая, произнёс Кабор, — а тем, что подожгли кузницу, удалось сбежать. Они встретились в условленном месте, радовались удаче, но недолго. Вскоре все они заболели. Хвори такой никто ранее не видел, что делать, они не знали. Ну и решили тогда просто чистить да прижигать друг другу горло, как при обычной болезни. Некоторым помогло. Похоронили они товарищей, здоровыми вернулись, но через время в крепости начали болеть уже другие атани. И в осадном лагере. И в Дор-Ломине. Проклятый Моргот!
— Всё-то у вас Моргот этот виноват! — захрипел Халдан. — Но я-то зна-аю! Это не он! Это вот он! Главарь этих. Расскажи ему лучше сказку. Знаешь, ту, где лягушонок королём стал? Дочка короля его подобрала в грязи, отмыла, полюбила, он и свёл её папаню в могилу, а сам на трон сел.
— Не знаю такой, — вздохнул Кабор, удивляясь, откуда у старика столько сил, учитывая его состояние.
— А какую знаешь?
— Про лягушку-принцессу.
— Чево-о? — Халдан рассмеялся, хрипя и кашляя. — Да какой нормальный мужик хуже себя девку возьмёт? Да никогда! Зачем нам в грязи возиться, а? Нормальный мужик лягушку если и возьмёт, то через дырочку сзади надует, погогочет да выбросит.
— Твоя правда, — знахарь понадеялся, что его оставят в покое.
— Ладно, рассказывай, — похоже, всё-таки устал вождь. — А то скучно ждать лекарства.
Кабор сел ровно. В голове шумело, мысли путались. Не уверенный, что правильно вспомнил песню, знахарь начал тихо проговаривать слова, морщась, когда приходилось сглатывать. В конце концов, за сказками да балладами время действительно пройдёт скорее.
— Мерил лиги последние тенью крыла,
Убегал от любви. Боялся чего?
А она ждала, она всё звала
Его, его, его
За стеной соседнего дома,
За опушкой дальнего леса
За мечтой, за болью знакомой
То ли лягушка, то ли принцесса.
«Забери меня у драконьих лап!
Забери у вороньих когтей!
У волков голодных, у злых собак!
Скорей, скорей, скорей!
У людей недобрых, что оркам родня,
И у добрых, что от слабости врут,
В рощ прохладу от жаркого дня.
Я тут, я тут, я тут —
За стеной соседнего дома,
За опушкой дальнего леса,
За мечтой, за болью знакомой
То ли лягушка, то ли принцесса.
Квакать стану у тебя на ладони
И в объятьях твоих нежных биться.
Ожидая в далёком затоне,
На войну провожая молиться.
Буду плакать, кричать и смеяться,
Узнавать за дверьми твою поступь,
А коль не судьба мне дождаться,
То погаснут в небе последние звёзды».
Отвернулся, пошёл, глаза опустил,
Через площадь да сквозь чащу бежал,
То ли в небо птицею отпустил,
То ли под ногой растоптал
За стеной соседнего дома,
За опушкой дальнего леса,
За мечтой, за болью знакомой,
То ли лягушку, то ли принцессу.
— Правильно! Так её! — сквозь сон пробубнил Халдан. — Мужик!
На какое-то время повисла тишина, и Кабор провалился в тяжёлый чуткий сон, но вскоре с улицы донеслись новые голоса, громче прежних, и некоторые из них показались знакомыми.
Примечание к части Песня «Лягушка принцесса» гр. «Коридор»
