– Станешь. Никуда не денешься. Ведь у тебя есть жена и, если не ошибаюсь, две дочери. Ах да, еще мальчишка, которого ты воспитываешь. Ты ведь не хочешь, чтобы с ними что-то случилось?
– Не волнуйся, я все для этого сделаю.
«Я возьму Миру и детей и исчезну где-нибудь в лесах прежде, чем соглядатаи Адриана выйдут на мой след».
– А твои солдаты?
Огромный охотничий пес Адриана поднялся с пола и злобно посмотрел на меня. Адриан нежно почесал ему за ухом.
– Этот твой центурион-галл, с которым ты делил контуберний, когда пришел служить в Десятый. Африканец, которого ты недавно повысил до опциона за то, что он спас твою жизнь при Осроэне. Все остальные. Да что там! Весь твой Десятый легион! Мне ничего не стоит отдать приказ о его децимации. Повод всегда найдется. Более того, я сделаю все для того, чтобы этим каждым десятым стал тот, кого ты особенно ценишь. После чего я вообще его распущу. Тех, кто останется жить, распихаю по другим легионам. Какая цена татуировкам, которые я вижу на твоих плечах, цифре десять и орлу, если и сам легион, и его подвиги вскоре будут забыты. О них никто даже не вспомнит.
Моя рука машинально потянулась к рукоятке меча. Разумеется, никакого меча при мне не было. Никто не входил к императору вооруженным.
– Вот это настоящий боевой дух. – Адриан неожиданно улыбнулся мне, сверкнул белыми зубами в обрамлении темной бороды. – Можешь сколько угодно меня ненавидеть, можешь думать обо мне что угодно. Это твое право, когда ты будешь перерезать этим пятерым горло. Мой тебе совет: постарайся сосредоточиться при этом на чем-то приятном. Обещаю, что щедро отблагодарю тебя, когда вернусь в Рим. Может даже, сделаю тебя преторианским префектом. Нет, конечно, сенат наверняка устроит шум по поводу гибели тех пятерых, чьи имена я тебе назову. Ничего страшного. Я возложу вину за убийство пятерых достойных граждан на нынешнего префекта. Во избежание позора публичной казни ему будет позволено совершить самоубийство. И если ты покажешь себя самым достойным образом, то вскоре займешь его место. А это – приличная добавка к жалованью, престиж, положение в обществе. Неплохое вознаграждение для такого головореза, как ты.
Преторианцы. Элита элит. Но наш брат-легионер знал им настоящую цену. Дворцовая стража, пусть даже в доспехах. Никогда не видевшие ни крови, ни грязи, ни пыли. Не знавшие даже укола мечом. Привыкшие послушно шагать за императором, куда бы тот ни направился. От безделья с годами они только жирели на дворцовых харчах.
Префекты? Сторожевые псы императора. Они только и занимались, что ночами пытались распутать несуществующие заговоры, или же подсылали соглядатаев шпионить за друзьями и близкими императора. Их боялись. Перед ними заискивали. Сами же они умирали от скуки.
– Цезарь, – процедил я сквозь зубы. – Я скорее всажу тебе в спину кинжал, чем стану тебя охранять.
– Я это предвидел. – Все так же улыбаясь мне своей безумной улыбкой, Адриан отодвинул кресло. – Но я скорее доверю охрану своей жизни врагу, чем другу. Друзья ожидают от вас услуг, друзья обижаются, когда не получают того, на что рассчитывали, друзья предают. Нет, конечно, враг тоже может предать, к этому нужно всегда быть готовым. К тому же я хорошо тебя знаю, Верцингеторикс. Мне известны твои подвиги, которые ты совершил на полях сражений. И ты станешь охранять мою спину от других врагов, ибо захочешь уберечь меня от своей собственной мести.
Видя моя растерянность, Адриан еще шире расплылся в улыбке.
– Траяну нравилось, чтобы те, кто служит ему, его любили. Я не Траян.
– Ты не достоин его сапог!
– Согласен, – спокойно признал Адриан.
Его ответ сразил меня наповал.
– Траян был порядочным человеком, – продолжал тем временем Адриан, задумчиво поглаживая шею псу. – Наверно, императору следует быть порядочным, если он хочет как можно дольше продержаться на троне. Август это знал. Безжалостный деспот, он умел предстать в глазах окружающих этаким душкой. Весьма разумно с его стороны, потому что безжалостных деспотов, как правило, убивают. Калигула, Нерон, Домициан. Достаточно вспомнить их имена. А вот добрые правители правят долго: Веспасиан, Траян. Мое имя будет звучать в одном ряду с ними. Но если эти двое были добрыми по натуре, то я – нет. Я умею быть жестоким. Но я также прекрасно умею надевать маски, так что мало кто догадывается, каков я на самом деле. Охота помогает мне выпускать пар, позволяет проливать кровь, правда, не людскую, а кровь животных.
Мне тотчас вспомнилось, как в Дакии Адриан убил оленя. С какой самодовольной улыбкой на лице смотрел он тогда на свою забрызганную кровью ногу!
Адриан слегка встрепенулся, возвращаясь к нашему разговору.
– Так что не обольщайся, Верцингеторикс. Для меня доброта – не более чем маска. И если кто-то перешел мне дорогу, я тотчас ее сбрасываю. Помни об этом.
С этими словами он поднялся из-за стола – внушительная фигура в безукоризненных складках черной тоги – и пересек комнату, чтобы поднять с пола пакет с новым назначением, которым я швырнул в него.
– Можешь идти, – произнес он, вручая мне пакет. – Думаю, мы с тобой сработаемся.
– А я думаю, ты всего лишь рябой трус, – спокойно возразил я. – И всегда им был. Разница лишь в том, что теперь ты просто рябой трус в пурпурной тоге.
По лицу Адриана пробежала тень, как будто под зеркальной гладью озера пошевелилось некое подводное чудовище. Он было занес руку, чтобы меня ударить, но в этой комнате ловким был не он один. Перехватив его запястье, я так резко отвел его руку в сторону, что он покачнулся. Пес оскалился и зарычал.
– Ты уже однажды ударил меня, в Дакии, – процедил я. – Хорошо, я буду работать на тебя, Цезарь, ведь ты не оставил мне выбора. Я убью твоих врагов, и даже стану охранять твою вонючую спину. Но я уже предупредил тебя как-то раз: попробуй только поднять на меня руку.
Адриан медленно выпрямился. По идее, мне полагалось окаменеть от ужаса. Это бородатое лицо, эти холодные, словно у статуи, глаза – их взгляд обратил бы в камень даже бога. Но я не бог. Я всего лишь глупый варвар, который никогда не знает, где пора остановиться. И я спокойно встретил его взгляд.
Адриан не выдержал первым.
– Ступай, – произнес он. Голос его даже не дрогнул. – Тебя ждут твои новые обязанности, мне же еще нужно составить план похоронной процессии. Траян был великий муж и достоин подобающих похорон, – добавил он, причем, что поразило меня больше всего, совершенно искренне. – Кстати, скажи моей жене, чтобы она вошла. Она наверняка уже устала ждать за дверью.
Я повернулся, чтобы выполнить его распоряжение.
– Ах да, как я мог забыть, – раздался за моей спиной его голос. Я обернулся. – Императрица Вибия Сабина. Кстати, по словам вдовствующей императрицы Плотины, день, когда умер Траян, вы провели вместе. Причем не в первый раз.
Адриан поднял глаза от восковой таблички.
