фильмов на эту тему. Припомнил самые яркие сцены, скомпилировал их. Получилось очень даже живенько и весело. Легкий беззлобный юмор для семейного просмотра. Комедия должна зайти женщинам любого возраста, особенно бездетным, а они ходят в кинотеатры чаще, чем мужчины, и делают бо́льшую часть кассы. Как заверил меня литературный агент Арнольд Гинзбург, у меня сейчас прочная ситуация кассового автора. Большую прибыль не гарантирую, но и убытка не будет. Надежное вложение денег. Именно такие фильмы и держат на плаву киностудии. Яркие успехи случаются редко и гасятся десятками убыточных картин.
Судя по тому, как быстро литературный агент продал сценарии, он не врал. Комедию «Заботливый отец» купила «Коламбия пикчерс» за двадцать пять тысяч долларов, а вестерн «Меткий стрелок» — «Метро-Голдвин-Маер» за двадцать две тысячи. За вычетом агентских я получил тридцать девять тысяч девятьсот пятьдесят долларов. Для Западной Европы это очень большой доход. Белые воротнички во Франции рады годовой зарплате, эквивалентной двум с половиной тысячам долларов.
166
На рейде Монте-Карло стоит на якоре стометровая яхта «Кристина О». Я бы сказал, что это частный пассажирский теплоход. Раньше был канадским фрегатом. После войны греко-аргентинский авторитетный бизнесмен Аристотель Сократ Онассис купил его, как металлолом, аж за тридцать четыре тысячи долларов, вложил всего-то четыре миллиона и получил дорогую игрушку и заодно плавучую резиденцию. В Монако он оказался не случайно. В прошлом году Аристотель Онассис через подставные панамские фирмы скупил пятьдесят два процента акций «Акционерного общества морских купален и пула иностранцев в Монако», как замысловато называется компания, которой принадлежат казино, оперный театр «Монте-Карло» и отель «Париж» — основной налогоплательщик княжества. Заодно приобрел старый спортивный клуб на улице д’Остенде и переоборудовал под штаб-квартиру.
Поскольку грек был самым богатым судовладельцем в мире, я слышал о нем в свою первую эпоху. В то время, когда я буду учиться в Одесском мореходном училище ММФ, его дочь Кристина, в честь которой названа яхта, выйдет замуж за сотрудника «Совфрахта». Года через полтора они разбегутся, чувак получит при разводе сухогруз и останется жить заграницей. Мы всей мореходкой, включая начальника, посочувствуем ему и произнесем популярную в то время фразу из комедии «Бриллиантовая рука» режиссера Гайдая: «На его месте должен был быть я!».
Родители Аристотеля Онассиса торговали табаком в турецкой Смирне (Измире). После погромов перебрались в Грецию и отправили семнадцатилетнего сына искать счастье в Аргентину. Решение оказалось мудрым. Там он якобы занялся табаком, как родители, причем не американский продавал в Европе, а турецкий в Америке. Выгоднее было только возить на продажу песок в Сахару. К удивлению всех, быстро сколотил миллионное состояние. Правда, завистники утверждали, что поднялся он на торговле наркотиками.
Впервые мы с ним встретились у князя Ренье Третьего. Сорокавосьмилетний грек был кряжист, с властным, рубленным, носатым лицом. Он напомнил мне грузинского вора в законе, с которым пересекался в начале девяностых в Москве, когда в бытность студентом охранял автостоянку возле площади Маяковского. Взгляд тяжелый, давящий. Меня не переглядел, чему удивился.
— Воевал? — спросил он на английском языке, который знал намного лучше французского.
— Да, — подтвердил я.
— Заметно, — произнес Аристотель Онассис.
Как догадываюсь, Монако потребовалось ему в качестве карманной страны с налоговым раем. Он сейчас один из самых богатых людей на планете и именно потому, что не любит платить налоги и вообще платить. Ренье Третий ухватился за него в надежде, что грек вольет большие деньги в экономику страны. Я не стал разочаровывать князя. Пусть сам поймет, что с мошенниками не играют в карты.
Однажды богатый грек пригласил нас с князем на яхту «Кристина О». Точнее, он пригласил Ренье Третьего, а я в то время был в гостях. Сперва отказался, а потом во мне заговорил профессиональный моряк. Захотелось посмотреть, во что за четыре миллиона баксов можно превратить ржавое железо. Получалось по сорок с лишним тысяч на каждый из девяноста девяти метров и скольких-то там сантиметров длины. Убедился, что потратили их не зря. То есть, если бы я хотел пустить пыль в глаза, как говорят греки, повторил бы подвиг Аристотеля Онассиса. Особенно впечатлили меня стулья в баре из пенисов синего кита, которые бывают длиной до трех метров и в диаметре сантиметров сорок, и бассейн в кормовой части с дном в виде копии мозаики Кносского дворца на Крите, на которой изображен ритуал прыжков через жертвенного быка. При необходимости дно поднималось, превращаясь в танцевальный пол. В тот визит на яхту пол был во втором положении.
— Тому, кто скажет, что это за мозаика, я лично сделаю коктейль из метаксы! — пообещал хозяин яхты.
Я подождал, давая другим гостям возможность заработать коктейль, а затем произнес шутливо:
— Я скажу, но при условии, что метакса будет в чистом виде. Считаю преступлением смешивать ее с чем бы то ни было.
— Согласен, говори! — весело заявил богатый грек.
Я рассказал о мозаике все, что помнил, включая то, о чем понятия не имели ни современные историки, ни Аристотель Онассис.
— Надо же! — удивленно произнес он. — Откуда ты всё это знаешь⁈
— Мой друг — доктор философии по всем известным мне наукам! — шутливо ответил за меня князь Монако.
— Всего лишь по химии и теоретической механике, — уточнил я. — История — моё хобби.
Хозяин привел нас в свою каюту. По пути к ней мы поднялись по винтовому трапу, установленному в атриуме и украшенному серебром и полудрагоценными камнями. Я подумал, что только ради него уже стоило вложить столько денег в яхту. Каюта хозяина была круче, чем люксы на лайнере «Королева Елизавета». На те деньги, что в нее вбухали, можно было построить сухогруз такого же водоизмещения, как яхта. На стенах картины современных художников-абстракционистов, в которых ни я, ни, как догадываюсь, хозяин не разбирались. Я бы даже не обратил на них внимания, если бы в то время, когда мы сидели в салоне и пили метаксу, кто в коктейле, кто чистую, туда не пришел секретарь лет тридцати двух, невзрачный, незапоминающийся, но одетый с иголочки.
Я еще подумал, что именно таким должен быть манекенщик, чтобы не отвлекал внимание от товара, или шпион.
— Пришел человек за оплатой, — тихо сказал он боссу на греческом языке.
Аристотель Онассис извинился перед нами, что дела заставляют покинуть на пару минут, и ушел в кабинет, оставив дверь туда приоткрытой. Там на стене он повернул картину с разноцветными кляксами, как обложку книги, а за ней был вмонтированный в переборку сейф с кодовым замком той же английской фирмы «Чабб», что и у меня
