В моей реальности вы уже договаривались об ограничении вооружений. Если бы не Афганистан, возможно, добились бы большего.
– Этот вопрос рассмотрят эксперты Проекта, – сказал Брежнев, – и дадут свои рекомендации в том, что тебе можно сказать. Документы и разрешение получишь через Комитет. Когда они закончат, мы ещё поговорим. Может быть, всё сложится к лучшему.
Глава 42
– Вы всё-таки пришли один! – на чистом русском языке сказал посол. – Зря, ваша жена получила бы от этого визита немало удовольствия.
– Как-нибудь в другой раз, – пообещал я. – Она не хочет надолго оставлять дочь, а везти сюда маленького ребёнка – это перебор.
– Я запомню, – улыбнулся Уолтер Стессел. – Раз вы приняли моё предложение, значит, должны догадываться, о чём пойдёт речь.
– Возможно, – вернул я улыбку. – Но вы объясните, а то, может быть, я заблуждаюсь.
– Как там в будущем? – перестав улыбаться, спросил Уолтер.
– Если честно, то очень плохо, – ответил я. – Это не в последнюю очередь послужило причиной моего возвращения.
– А для кого плохо?
– Для всех. Давайте я коротко кое-что расскажу, а потом поговорим более предметно.
– Я вас слушаю.
– Ваши учёные сильно кипятились, когда узнали о путешествии во времени?
– Не то слово, они в него до сих пор не поверили.
– И правильно сделали. Материальное тело не может двигаться против потока времени. Мне сказали, что это один из фундаментальных законов Вселенной. Я не попадал в будущее и не возвращался обратно. Я прожил свои восемьдесят лет и умер, а в моё молодое тело вернули только память прожитой жизни.
– Кто вернул? – подался он ко мне.
– Люди другого мира. Нам до такого было далеко даже в конце моей жизни.
– И чего они хотели добиться? Чем вы с ними расплатились?
– Вы не поверите, Уолтер! – засмеялся я. – Я отдал килограмм отличных вафель! И не нужно искать в этом скрытый смысл: ребёнку, который оказал мне такую услугу, она ничего не стоила, он сделал бы это и так, просто из симпатии ко мне.
– Допустим, – согласился он. – А как же причинно-следственные связи?
– Они так же фундаментальны, как и законы природы. Одним из следствий переноса моей личности в прошлое стало исчезновение той реальности, которую я знал. Её ещё нет, и я не могу сказать, что будет вместо неё. В результате наших действий сильно меняются даже события ближайшего будущего, что уж говорить о более отдалённом времени.
– И какая цель? Вывести в лидеры Советский Союз?
– Одна из целей. Можете мне не верить, но ваше лидерство не принесло ничего хорошего ни миру, ни вам самим. И потом абсолютное лидерство, как и мировое господство, – это фикция. В следующем веке будет много новых центров сил, а все прежние придут в упадок.
– И вы тоже?
– Вашими стараниями! – ехидно улыбнулся я. – Вы делаете всё возможное, чтобы разорить Советский Союз гонкой вооружений, а ведь мы ускоряем ваше развитие самим фактом своего существования. Видели бы вы, до какого маразма докатится западная цивилизация. Рассказал бы, но вы не поверите.
– А вы попробуйте.
– Хорошо, – хмыкнул я. – Как вы относитесь к геям?
– Мерзость, – скривился он.
– К вашему сведению, в начале второго десятилетия следующего века однополые браки были узаконены во всех ведущих западных странах. За их права так яростно боролись, что кандидат в президенты, осмелившийся сказать хоть слово против, мог считать себя проигравшим. К тридцатому году в Европе, если не считать нас, такой была каждая пятая семья. Мы, естественно, не приняли эту мерзость.
– А мы?
– Вы ушли в этом недалеко от остальных, просто в США творилось такое, что вам было не до статистики. И это я сказал, в сущности, о мелочи.
– А что в вашем понимании крупное?
– Ну хотя бы фундаментальные научные исследования и космонавтика. Они не дают быстрой отдачи и требуют огромных вложений. Пока ими занимались мы, вы старались не отстать, а кое в чём нас опередили. Как только мы вынуждено свернули свои работы, вы тут же бросились сокращать свои. В результате первый термоядерный реактор, который европейцы с горем пополам запустили в двадцать пятом году, стал последним. А нефти к тому времени осталось самое большее лет на двадцать. Попробовали гнать горючее из кукурузы, но обострившийся продовольственный кризис положил этому конец. С защитой Земли от астероидов тоже ничего не получилось.
– А зачем её от них защищать? – удивился он. – Тысячи лет жили без всякой защиты…
– Динозавры когда-то думали так же, – сказал я. – Где они сейчас? Ваши соотечественники создадут каталог потенциально опасных небесных тел диаметром свыше ста метров, которые могут вызвать при падении на Землю громадные разрушения и жертвы. Их там было тысяч пять, а более мелких вообще немерено. Один такой мелкий взорвался в тринадцатом году в небе над Челябинском с мощностью четыреста килотонн. К счастью, взрыв был высоко и полторы тысячи человек пострадали в основном от осколков стёкол. Второй, который был намного крупнее, упал недалеко от окраин Бангкока в двадцать четвёртом году. Мегатонный взрыв унёс жизни ста тридцати тысяч человек, и полмиллиона были ранены. А в две тысячи тридцать втором году впритирку с Землей должен пройти астероид диаметром в четыреста метров. Пролетит мимо или врежется – это большой вопрос. Мы пытались создать службу защиты, но дело не пошло дальше болтовни, а вам, как я уже говорил, было не до того. Спасать всех собрались Китай, Индия и Бразилия.
– Эти?
– Сколько пренебрежения! Я говорил вам о новых центрах сил? К вашему сведению, к двадцатому году Китай догнал вас по валовому внутреннему продукту. Хотя по производству он догнал гораздо раньше. У вас оно будет только двадцать процентов от вала, потому что большая доля вашего бюджета – это обслуживание и банковское дело, а у Китая доля производства была шестьдесят процентов! И первая станция на Луне была у Китая! По остальным говорить не стану, догадывайтесь сами.
– А что явилось причиной нашего упадка?
– Уродливая экономика, уродливая политика и национальный эгоизм. И ещё ваша идиотская пропаганда. Не возмущайтесь, я сейчас расшифрую. Ваша экономика очень долго сохраняла лидирующее положение в мире. Ещё бы, ведь ваш доход составлял четверть мирового! Реально он был намного меньше из-за характера ВВП. Вы существовали практически без инфляции, затыкая бюджетные дыры печатанием денег. Огромная долларовая масса ежегодно выбрасывалась на внешние рынки. Её фактическая стоимость равнялась стоимости печати. Ваша ФРС только за двенадцатый год раздала друзьям и союзникам шестнадцать триллионов долларов. Большинство этой напечатанной бумаги давалось в долг под проценты. Вы, дорогой Уолтер, замкнули на
