молод. Молодость умеет быть безжалостной, а именно это необходимо элдрен. Бик справится. Ведь она поставляет тебе достаточное число гвардейцев, не правда ли?
— Да,— согласился Рекин. Гвардейцев и соглядатаев. Сидим, вероятно, тоже, хотя о них Бик, скорее всего, не знает. У Рекина были свои методы выслеживать шпионов и доносчиков, и, хотя он никогда не произнес по этому поводу ни слова, с такими кротами, засланными к нему, без сомнения, по приказу Хенбейн, то и дело происходили несчастные случаи, подстроенные Рекином. Хенбейн знала об этом, Рекин знал о том, что она знает, Уид знал, элдрен подозревали. Это была игра, в которую они играли, никогда не говоря о ее правилах. — О да, — повторил Рекин, — гвардейцев достаточно, хотя они не чета грайкам старой школы, которых мы воспитывали. Нам потребуется их еще больше, и придется мириться с полукровками, рожденными от семени грайков, помещенного в утробу южанок. Нам нужны здоровые, сильные гвардейцы, хорошо вышколенные элдрен, верные Слову, отрицающие Камень. — Помолчав, он добавил с необычным для него ностальгическим выражением: — И все же это не грайки старой выучки из Верна, Глашатай Слова.
Хенбейн улыбалась. Ей нравилось, когда у кротов развязывались языки.
— Да, все мы соскучились по северу, Рекин, все-все.
— Я рад, что нужно идти завоевывать Шибод, Глашатай Слова. Хорошо, когда можно предложить гвардейцам кое-что большее, чем обязанности охранников. Многие рвутся туда, да и таким образом их легче держать в руках. Теперь мы скоро возьмем Шибод.
— Да, так я слышала. Это хорошо. Мне бы хотелось покончить с этим, прежде чем... — Она не договорила.
— Прежде чем что? — переспросил Рекин и пошевелился, слегка расслабив стойку. Его тело было еще очень крепким, но в последнее время прибавилось морщин, и он постоянно хмурился — болел старый шрам на носу.
— Просто прежде чем, — проговорил из тени Уид. — Прежде чем одно, прежде чем другое.
— А! — произнес Рекин, понимая, что проявил излишнее любопытство. Рекин изо всех сил старался сохранять бесстрастное выражение. Он даже не знал, что Уид тоже здесь.
— Значит, все хорошо. Все в порядке. Все решено, — проговорила Хенбейн.
Рекин неожиданно почувствовал себя неспокойно и насторожился. Все в порядке — что в порядке? Все решено — что решено? Все хорошо, слишком хорошо? Ему было тревожно.
— Ты отправишься в Шибод? — мягко спросила Хенбейн.
Отправляться ли ему? Или не надо? Рекин чувствовал себя беспомощным без своих лучших гвардейцев, а они под предводительством Гиннелла, крота, которого он сам обучил и которому доверял, были уже в Шибоде или на пути туда.
— Я колебался, идти ли мне, не зная, каково твое желание, Глашатай Слова.
Хенбейн прищурилась. Из своего укрытия за ними бесстрастно наблюдал Уид. Рекин ждал, всматриваясь и вслушиваясь. Он нервничал.
— Иди, Рекин. Это скорее мой совет, чем приказ. Может случиться, что Шибод будет труднее взять, чем мы себе представляем. Там понадобится твой опыт. А когда все будет закончено, возвращайся в Бакленд.
— Ты будешь там к этому времени?
Хенбейн пожала плечами.
— Если буду, мы с тобой встретимся и поговорим. Если нет, мне бы хотелось иметь в Бакленде того, кому я могла бы доверять.
— А Бик?
— Бик там уже не будет.
— А! — пробормотал Рекин, ничего не поняв.— Значит, я иду в Шибод. И возвращаюсь в Бакленд.
— И побыстрее, Рекин. Будь стремителен и беспощаден. Мне не нравится вызывающее неповиновение этой системы. Шибод — последняя из семи, самая последняя. Когда ты возьмешь ее и подчинишь себе, пошли гонца в Верн. Пусть в Верне узнают. Верн должен узнать.
«Ага. Так. Хенбейн собирается в Верн. Похоже, так. Тогда лучше уж быть в Шибоде со своими верными гвардейцами», — решил Рекин.
— Сделай это, — прошептала Хенбейн и снова вздохнула. — А теперь я устала...
Рекин ушел, бросив на прощание взгляд на Уида. После его ухода Хенбейн повернулась к Уйду.
— Мне хочется получить весточку от Руна, Уид, хочется узнать о нем.
— Теперь уже скоро, Хенбейн. Я уверен, скоро получишь. К Руну послан гонец.
— Хорошо. Хорошо. Шибод — последняя цель. Рекин справится с этой задачей прекрасно. А ты веришь Рекину? Крота, который жаждет отдыха и мечтает о доме, следует заменить. Я хочу уйти еще до конца сентября. Я обещала, что мы уйдем.
И она удалилась. Уид остался один. Он не шевелился. Он думал. «Я обещала, < что мы уйдем». Уид мрачно ухмыльнулся. О да, он отправил послание Руну, но оно не заключало в себе вопросов. Это был совет. «Вели ей возвращаться, — говорилось в нем. — Время пришло». Уид знал, что хорошее настроение Хенбейн вызвано не только ее намерением вскоре вернуться в Верн, причем гораздо раньше, чем Рекин придет из далекого Шибода.
Не только перспектива возвращения радовала ее. Еще и присутствие Бэйли, которого все больше начинали ненавидеть грайки, находившиеся в Данктоне, включая самого Уида. Не в обыкновении Уида было любить или не любить кого-либо; он, как учил его Рун, просто давал оценку тому или другому. Жалкий Бэйли радовал ее! Уид же рассматривал крота Бэйли как повод для тревоги, потому что Бэйли выпустил на волю кое-что, таившееся в Хенбейн, о чем не подозревал даже Рун. Чему в Слове не было определения, нечто неконтролируемое. В течение всего лета, после того как появился этот юнец, Уид думал-думал и пришел к заключению, что только Рун может принять правильное решение, хотя Уид сделал для себя вывод и готов дать совет. Что он и исполнил, отправив срочное послание: «Вели ей возвращаться». И он тоже будет рад такому приказу Руна. Как и Хенбейн, как и Рекину, ему тоже хотелось домой.
❦
Бэйли глупо ухмылялся. Он всегда был рядом с Хенбейн. Ее покровительство было надежной защитой, и грайки-гвардейцы вынуждены были скрывать свою ненависть к нему за маской безразличия. Хенбейн сердилась. Толстощекий Бэйли ухмылялся.
С момента своего появления в Древней Системе он стал приемышем Хенбейн. Такое случалось и раньше с молодыми самцами, однако Уид, который знал Хенбейн, как никто другой, видел, что ее интерес к Бэйли совершенно иного, особого свойства. Скорее, он был связан с наивностью Бэйли и его доверием к ней. Потеряв старшую сестру Старлинг, он отвел эту роль Хенбейн, которая была самим воплощением зла. Бэйли получил право доступа к ней, право на ее
