три года.
Без силы этих техник я бы давно был мёртв.
Но всё же, моя жизнь что-то слишком сильно меняется. Оставить Орден, оставить прош…
— Подождите. Если Орден в Империи не любят, то зачем Виостий дал мне задание его усилить здесь?
— Потому что мы верим, что Орден сделал всё, что мог и не его вина в той трагедии. Но император был убит горем и слушал кого угодно, но не нас.
— Верите? А здесь? Во Втором поясе? Слишком уж сильно насели на Орден. Шандри сказал мне, что в прошлом нападении, когда разрушили Академию Ордена, участвовали силы, которые не принадлежат Второму поясу.
Страж медленно кивнул:
— Возможно, так и есть. Клан Эрзум долгие годы не может наложить лапу на богатства Ордена в Четвёртом поясе. Возможно, кто-то там решил сделать приятное главе и стереть филиал Ордена, подсластив пилюлю разочарования.
— И вы это так оставите?
— Нет, иначе появился бы я здесь и сейчас? Мы помним, с кем были в союзе. Тебе бы сейчас беспокоиться о себе, а не о них.
Я хмыкнул:
— Дух записал мне нарушения добродетелей, но это ложь. Если уж я ухожу, то нужно раздать все долги.
Кстати, о долгах и об уходе.
Отвернувшись чуть в сторону, я снова поднял взгляд на ложу комтуров, но на этот раз поймал взгляд Ловера и послал мысль ему:
— Брат Ловер, мне пора покинуть этот Пояс, но меня мучают мысли о тех, кого отправили в город Тысячи Этажей устраивать ловушки для Дизир. Я прошу тебя сегодня же, едва ты освободишься, мчаться на мече к городу.
— Останавливать их не лучшая идея. Особенно если они уже близко к городу, как говорит Шандри, но я постараюсь. Страж, вроде как, на нашей стороне, если я верно понимаю.
— Думаю, верно, — покосился я на Стража. — Как закончишь с отрядами, поднимись повыше, к началу водопада, где дизирцы не сумеют подслушать и ори во всё горло. Дух Изард, Леград уже сумел вернуться из Земель Итреи, выполнив твоё задание, и снова отправился в путь за силой, но перед уходом просил тебе передать, чтобы ты и пальцем не трогал орденцев, а ни одному другому гостю не дал добраться до Павильона Торговли и не пытался им ничего обещать. Кричи ему, что если дух нарушит моё желание, то я, вернувшись, засыплю вход в его город, чтобы он там окончательно сошёл с ума.
— Наорать на духа города Древних, назвать его сумасшедшим, пообещать засыпать ему вход, а ты знаешь толк в безумных выходках!
Я на миг улыбнулся, ощущая, как доволен Ловер. Да уж, выходка и в его вкусе.
— Но я бы на его месте, услышав такие крики под дверью, поступил лишь тебе назло.
— Возможно, — я невольно кивнул. — Но я почему-то был ему нужен, так что будем надеяться на лучшее и прояснение в голове у духа.
— Нужен?
Я не ответил, стёр улыбку и осторожно добавил:
— И ещё одно. Насчёт Шандри. Улетай так, чтобы он даже не подозревал, что ты летишь к городу Тысячи Этажей, брат Ловер.
Ловер впился в меня взглядом несмотря на десятки разделявших нас шагов:
— На что ты намекаешь?
— Я не понимаю, зачем Шандри послал туда людей, которые могли бы принести пользу Ордену здесь. Я не понимаю, как все эти приготовления Дизир и наших соседей могли остаться незамеченными. Я не понимаю, почему он так упорно просил меня не выходить и на что рассчитывает, собираясь в будущем платить двойной налог.
— На нас. На комтуров.
— Возможно. Я сообщил тебе свою просьбу, брат Ловер. Не думаю, что она уж такая чрезмерная. Всего одна маленькая тайна о которой не должен узнать Шандри. Все эти угрозы духу и отмена приказа отрядам не может принести много вреда, разве не так?
— Хорошо, я тебя услышал, брат Леград. Или брат Римило?
— Неважно, называй меня как хочешь, брат Ловер. И спасибо.
— Не за что.
Страж, видя, что я закончил разговор, а, вернее, слыша, заметил:
— Я бы добрался до города быстрей и ты вполне мог бы попросить об этом и меня. В счёт былых заслуг.
— Но вам точно лучше там не показываться. Дух очень и очень не любит Стражей, считая, что они нарушили все договоры. Если вы, Страж будете говорить от моего имени, словно не видели всех этих записей в моём жетоне, боюсь, дух действительно поступит лишь назло.
— Тогда не буду. Но я тебя услышал. Пригляжу за Шандри, мне не хочется, чтобы последняя память о наших союзниках исчезла. На ближайшие десять лет именно я буду приглядывать за этими землями.
— Даже в худшем случае?
— Про худший никто и ничего не может тебе обещать, — усмехнулся Страж и сделал шаг назад.
Теперь он говорил вслух и голос его разносился над Ареной:
— Что же, я ошибся. Случай вполне обычный. Этот идущий будет зачтён Ордену Небесного Меча, как часть налога Предводителями.
Уже тише бросил мне:
— Переодевайся, приводи себя в порядок, чего ждёшь?
Раздеваться под взглядами тысяч зрителей явно не стоило, поэтому я положил руку на кисет, отыскав его под обрывками халата и вдруг вспомнил, что, вообще-то, это не все мои вещи. Здорово вышло бы, отправься я в Третий пояс без своих лучших вещей. Зашарил взглядом по послушникам. Не помню даже, кому из них я передал свой кисет. Толкнул мысль к тому, который был чуть выше остальных:
— Младший. Я, Римило, отдавал на хранение свой кисет перед битвами. Найди и верни мне его.
Послушник вздрогнул, поспешно поклонился и бросился куда-то влево, а я же занялся собой, для начала накрывшись формацией, которая прикрыла меня от всех этих взглядов.
Для начала я просто оглядел себя, достав зеркало.
Да уж. Хорош. Отличный такой налог придёт на ту сторону — ободранный, с голым мясом вместо кожи. Конечно, благодаря постоянным тренировкам у Столба Боли, я вполне достойно держусь на ногах и даже разговариваю. Вернее, даже ухмыляюсь вот этой своей жуткой маской, что сейчас у меня вместо лица, а не катаюсь по земле от боли.
Но это пока.
Потому как даже мысль о том, что вот на эту кровавую маску стёсанного до мяса лица мне скоро предстоит надеть уже настоящую маску…
В общем, эта мысль заставила меня передёрнуться.
Но
