Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 169
– Безмозглый ты сукин сын! – с ухмылкой бросилКэйхолл в лицо, которое находилось на расстоянии менее полуметра от него.
Гогот стал громче.
– И такому придурку поручили командоватьэкзекуцией! Смотри не задохнись сам!
– Пусть это тебя не беспокоит. Спиной ко мне!Кто-то из сидельцев, скорее всего Хэнк Хеншоу, а может быть, и Гарри Скотт,истошно завопил:
– Барни Гугл[24]!
Издевательский возглас был немедленноподхвачен:
– Барни Гугл! Барни Гугл! Барни Гугл!
– Молчать!
– Барни Гугл! Барни Гугл!
– Требую тишины!
Сэм наконец сунул в прорезь руки. Наджент снялстальные браслеты и стремительным шагом двинулся по коридору.
– Барни Гугл! Барни Гугл! Барни Гугл! –нараспев тянули сидельцы до тех пор, пока дверь в отсек “А” с грохотом незакрылась.
Через мгновение злорадное ржание стихло.
Смерив долгим взглядом двух находившихся впроходе охранников, Кэйхолл начал раскладывать свои пожитки. Воткнул в тройникэлектрической розетки штепсели вентилятора и телевизора, аккуратно, как если бысобирался ими пользоваться, поставил на полку книги, проверил, есть ли вода втуалетном бачке. Затем он опустился на койку, с сожалением провел ладонью поразорванной простыне.
“Комната передержки” стала четвертым местомего обитания на Скамье и, без сомнения, уже последним. Минут пять Сэм размышляло первых двух, вернее, даже о втором, в отсеке “Б”, по соседству с БастеромМоуком. Несколько лет назад за Бастером пришли, чтобы перевести его сюда, в“передержку”. Охрана не спускала здесь с него глаз – не дай Бог, осужденныйперед самой казнью наложит на себя руки! Когда Моука уводили, Сэм плакал.
Все, кто обитал до Кэйхолла в “комнатепередержки”, неизбежно попадали и в соседнюю. А оттуда уже был только одинвыход.
* * *
Ступив в величественный вестибюль капитолия,Гарнер Гудмэн назвал миловидной женщине за столиком свое имя, сдержаннопосетовал на жару и попросил известить губернатора о том, что готов кразговору. Ответить даме помешал звонок телефона. С гримасой легкой досады налице она выслушала звонившего, положила трубку и вздохнула:
– Ну и ну.
– Простите? – невинно переспросил Гарнер.
– В связи с предстоящей казнью вашего клиентателефоны губернатора не выдерживают нагрузки.
– Да, дело довольно громкое. Похоже, жителиштата Миссисипи обеими руками за смертную казнь.
– Только не этот. – Дама кивнула на телефон иначала заполнять розовый бланк. – Подавляющее большинство наших абонентовкатегорически против.
– Неужели? Поразительно.
– Извините. Я сообщу мисс Старк о вашемприходе.
– Спасибо.
Гудмэн опустился в кресло, положил на коленипачку утренних выпусков газет. В субботу городские власти Тьюпело объявили оначале телефонного опроса общественного мнения на предмет готовящейся вПарчмане экзекуции. Аналитики Гарнера рьяно включились в работу. На следующийдень воскресный выпуск “Тьюпело ньюс” подвел первые итоги. Они заслуживаливнимания: из трехсот двадцати позвонивших триста два человека требовалиотменить казнь. Гарнер улыбнулся.
Сидя за своим рабочим столом, Макаллистернервно листал те же газеты. В покрасневших глазах губернатора висела тревога. Счашкой кофе в руке на пороге кабинета возникла Мона Старк.
– Гудмэн здесь. Ждет в вестибюле.
– Пусть ждет.
– Горячая линия уже не справляется.
Губернатор бросил взгляд на часы: без десятидевять. Костяшками пальцев Макаллистер провел по подбородку. С трех пополуднисубботы до восьми вечера воскресенья специальный сотрудник аппарата обзвонилдвести жителей штата. Семьдесят восемь процентов высказались в поддержкусмертной казни как таковой, и цифра эта ничуть губернатора не удивила. Однакопятьдесят один процент опрошенных заявили, что Сэму Кэйхоллу необходимосохранить жизнь. Доводы в пользу этого приводились различные. Многие считалиСэма слишком старым для того, чтобы войти в газовую камеру. Преступлениесвершилось двадцать три года назад, говорили они, общество успело статьсовершенно иным, Кэйхолл все равно скоро умрет в Парчмане, так оставьте старикав покое. Его преследуют по политическим мотивам, вторили другие, к тому же он –белый. Последний фактор был весьма значимым, и Макаллистер отдавал себе в этомотчет.
Что ж, пятьдесят один процент – не так плохо.Куда грознее выглядели показатели горячей линии. Ее единственный работавший ввыходные оператор получил двести тридцать один звонок в субботу и стовосемьдесят – в воскресенье. Всего выходило четыреста одиннадцать звонков. Изних девяносто пять процентов назвали казнь Кэйхолла недопустимой. С утрапятницы горячей линией воспользовались восемьсот девяносто семь человек, причемчуть более девяноста процентов были однозначно против казни. И температурагорячей линии продолжала неуклонно подниматься.
Однако этим дело не ограничивалось.Региональные офисы докладывали о шквале звонков. Почти все абоненты отрицалисаму возможность казни. Помощники губернатора выходили после уик-энда на работуи делились друг с другом рассказами о том, как мучили их дома раскалившиесятелефоны. По словам Роксбурга, он не имел ни минуты отдыха.
Макаллистер испытывал нечеловеческуюусталость.
– Что у нас назначено на десять? – спросил ону Моны, не повернув головы.
– Встреча с руководством бойскаутов.
– Отменить. Скажите, губернатор приноситизвинения. Не хочу слепнуть под фотовспышками. С кем я обедаю?
– Обед запланирован с сенатором Прессгроувом.Вы должны обсудить его иск к университету.
– Терпеть не могу Прессгроува. Отменить. Наобед пусть подадут жареного цыпленка. Хорошо, давайте сюда Гудмэна.
Мона вышла за дверь и через минуту вернуласьвместе с Гарнером Гудмэном. Стоя у окна, Макаллистер смотрел на цветущиемагнолии.
Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 169
