С благодарственной молитвой на устах я полез вверх, к палубе судна. Я не мог теперь видеть Турида и Матаи Шанга, но слышал шум драки и потому знал, что они еще не угомонились; ферн сражался за жизнь, а черный датор – за то, чтобы облегчить вес лодки.
Если Матаи Шанг погибнет, прежде чем я достигну края борта, мои шансы на победу сведутся к нулю. Чернокожему достаточно будет перерезать канат, чтобы избавиться от меня навсегда, – челнок сейчас плыл над пропастью, чей разверстый зев мог поглотить мое тело и превратить его в бесформенную массу.
Наконец я ухватился за поручни судна, и в тот же самый момент раздался оглушительный, жуткий крик; кровь застыла у меня в жилах, и я с ужасом обратил взгляд в ту сторону. Нечто летело, кувыркаясь и дергаясь, прямиком в страшную пропасть.
Это был Матаи Шанг, святой геккадор, Отец фернов. Турид расквитался с ним окончательно.
Теперь он спешил ко мне с кинжалом в руке. Датор был еще по другую сторону каюты, и я попытался вскарабкаться на корму. Нас разделяло всего несколько шагов. И никакая сила в мире не могла поднять меня на палубу быстрее, чем до меня добрался бы взбешенный чернокожий.
Пришел мой конец. Я понимал это, но вовсе не выражение победоносного торжества на отвратительном злобном лице вызвало во мне новый прилив сил. За спиной Турида я увидел Дею Торис, испуганную, с расширившимися глазами… она изо всех сил пыталась вырваться из пут. Неужели ей суждено стать свидетельницей моей ужасной гибели? Это казалось мне чудовищным.
Я оставил усилия перебраться через поручни. Вместо того я крепко ухватился за них левой рукой и достал свой кинжал.
Я должен был, по крайней мере, умереть так же, как жил, – сражаясь.
Но когда Турид очутился напротив двери каюты, в мрачной атмосфере трагедии материализовался новый персонаж, остававшийся до сих пор за кулисами сцены, то есть палубы челнока Матаи Шанга.
И это была Файдор.
С пылающим лицом, растрепанными волосами, глазами, покрасневшими от самых обыкновенных слез (от которых эта гордая богиня всегда удерживалась), она выскочила на палубу прямо передо мной.
В руке Файдор держала длинный узкий кинжал. Я бросил последний взгляд на свою возлюбленную принцессу, улыбаясь, как то и подобает мужчине, готовому встретить смерть. А потом посмотрел на Файдор в ожидании удара.
Никогда ее лицо не было таким прекрасным, как в это мгновение. Казалось просто невероятным, что в божественной груди бьется столь жестокое и безжалостное сердце. Но на сей раз я вдруг увидел в ее сказочных глазах незнакомое выражение мягкости и страдания.
Турид был уже рядом с ней и хотел оттолкнуть ее, чтобы добраться до меня. Дальнейшее произошло так быстро, что все закончилось раньше, чем я успел что-либо осознать.
Изящная левая рука Файдор крепко схватила Турида за запястье. Ее правая рука взметнулась вверх, сжимая сверкающее лезвие.
– Это тебе за Матаи Шанга! – закричала она и вонзила кинжал в грудь датора. – А это за все то, что ты сделал с Деей Торис!
И клинок второй раз ударил в уже окровавленную плоть.
– А это, а это, а это, – продолжала пронзительно кричать Файдор, – это тебе за Джона Картера, принца Гелиума!
И с каждым словом острая сталь снова и снова вонзалась в подлое сердце великого злодея.
А потом мстительная фурия с силой столкнула труп перворожденного с палубы, и его тело в жуткой тишине полетело следом за его жертвой.
Я был настолько ошеломлен, что не сделал ни единого движения для того, чтобы подняться на палубу, а просто наблюдал за поразившей меня сценой. Еще больше изумил меня следующий поступок Файдор: она протянула мне руку, чтобы помочь взобраться наверх, и вот я уже стоял рядом с ней, не скрывая ни потрясения, ни глупого восторга…
А на губах Файдор появилась усталая улыбка… совсем непохожая на обычную ехидную усмешку той богини, с которой я когда-то был знаком.
– Ты пытаешься понять, Джон Картер, – заговорила она, – что могло так изменить меня? Это любовь… любовь к тебе.
Но когда я неодобрительно сдвинул брови при этих ее словах, она вскинула руку, прося меня помолчать.
– Подожди, – сказала она. – Это совсем другое чувство… Видишь ли, ваша с принцессой взаимная любовь открыла мне вершины, от которых так далека была моя прежняя эгоистичная и ревнивая страсть. Я изменилась. Теперь я умею любить так, как любит Дея Торис, и потому для меня будет истинным наслаждением знать, что вы с ней опять воссоединились, ведь лишь с ней одной ты можешь обрести подлинное счастье. Я же страдаю из-за злобности, в которой воспитана. Мне нужно искупить множество грехов, исправить много ошибок, и, хотя я бессмертна, все равно моя жизнь слишком коротка для этого. Но есть и другой способ. И если Файдор, дочь святого геккадора священных фернов, натворила много дурного, то сегодня она уже отчасти искупила свои промахи. А если ты сомневаешься в искренности ее торжественного заявления и признания в новой любви, которая распространяется и на Дею Торис, то Файдор докажет тебе это тем единственным способом, который считает правильным, – спасая тебя для другой и оставляя в ее объятиях.
С этими словами Файдор развернулась и шагнула с палубы в бездонную пропасть за бортом.
С криком ужаса я прыгнул к ней в тщетной попытке спасти жизнь, которую целых два года рад был бы уничтожить. Но я опоздал.
На моих глазах выступили слезы, я отвернулся, не в силах смотреть вниз, на ужасную картину.
Через мгновение я снял оковы с Деи Торис. Ее милые руки обвились вокруг моей шеи, безупречные губы прижались к моим, и я забыл об ужасах, преследовавших меня, и о страданиях, выпавших на мою долю, – я был полностью вознагражден.
XVI
Новый правитель
Воздушное судно, на борту которого мы с Деей Торис очутились после двенадцати долгих лет разлуки, оказалось совершенно бесполезным. Энергия не держалась в накопителях. Мотор не запускался. Мы беспомощно висели в воздухе над арктическим льдом.
Суденышко дрейфовало над пропастью, поглотившей тела Матаи Шанга, Турида и Файдор, и наконец достигло невысокого холма. Открыв клапаны накопителей и выпустив остатки энергии, я позволил лодке медленно опуститься к самой земле, и, когда судно остановилось, мы с Деей Торис сошли с палубы и рука об руку повернули назад, чтобы через ледяную пустыню вернуться в Кадабру.
По тому самому тоннелю, по которому я гнался за своей любимой, мы теперь шли не спеша, потому что нам нужно было многое сказать друг другу.
Дея Торис рассказала мне об ужасных событиях последних месяцев, происшедших с тех пор, как дверь камеры под храмом Солнца медленно закрылась. О том, как Файдор метнулась к ней с кинжалом, как закричала Тувия, поняв, что именно собирается совершить богиня фернов.
