Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 173
Естественно, теперь все ждали, когда Рычагова арестуют. Тем более что многие были убеждены – причина огромного количества катастроф в том, что лихие летуны берут пример со своего командира. Талант пилота у «генерала Паши» был соединён с ненавистью к строго ранжированному существованию. Поговорка «Где начинается авиация, там кончается порядок» родилась как вывод из традиций, которые взрастил гениальный истребитель, но никудышный организатор генерал-лейтенант Павел Рычагов.
Наглый перелёт немецкого транспортника мог стать поводом накинуть петлю на шею Маркова. Для Рычагова он был безусловным смертным приговором. Независимо ни от каких привходящих обстоятельств.
Историю о маскараде с призраком Сталин выслушал, ухмыляясь в усы, и перебил Мамсурова единственным вопросом:
– А почему для этого вы выбрали годовщину смерти Булгакова?
Хаджи-Умар смешался:
– Лаврентий Павлович не упоминал ни о каком Булгакове. Кто это?
Хозяин махнул рукой, мол, продолжайте.
Чем дальше развивалось повествование, тем больше мрачнел Сталин. Слушая пересказ беседы Берии с посланцем Гейдриха, он достал из стола трубку и пепельницу, начал крошить папиросы, забивая жерло табаком. Потом отставил всё в сторону и спросил:
– На каком языке они говорили?
– По-немецки, – доложил диверсант.
– Вы умеете «шпрехать»?
– Товарищ Сталин, – обиделся Мамсуров, – я работал в тылу противника. Без испанского, включая каталонское наречие, без немецкого, французского там не продержаться и часа. Германцам я представлялся, как офицер Франко, посланный для связи. И то лишь потому, что внешность у меня не совсем арийская.
– Можно подумать, Гитлер – голубоглазый блондин двухметрового роста, – буркнул Иосиф Виссарионович. – Лаврентий, надо думать, о ваших талантах полиглота не подозревал?
– Никак нет. Он всех кавказцев кроме себя считает полуобезьянами.
– Маркова они решили скомпрометировать? – резко сменил тему вождь.
– Точно так.
– Последний вопрос. – Сталин встал. – Почему я должен вам верить? Где гарантия, что вы не пытаетесь очернить кристально честного человека и патриота, второго человека в Правительстве, товарища Лаврентия Павловича Берию?
Заковский попытался вмешаться, но Хозяин резким жестом остановил его. Мамсуров пожал плечами:
– Я ничем не могу доказать свою честность. За правдивость сказанного отвечаю головой. – Сталин кивнул и удовлетворённо улыбнулся. – Но, если бы это была «деза», улик было бы предостаточно, – закончил террорист.
– Спасибо, товарищи, – завершил встречу Иосиф Виссарионович. – Вы свободны.
Когда они уже шли по коридору, Хаджи-Умар вдруг спросил:
– А почему Иосиф Виссарионович вас так встретил? С оружием?
– Приятные воспоминания о Гражданской, – ответил Задов и попросил: – Давайте минут пять постоим. Что-то ноги не несут. – Он оглянулся – вроде никто не видит, привалился к стене и закрыл глаза, тяжело дыша. Лицо вдруг покрылось крупными каплями пота. – Лучше бы я ещё раз Перекоп взял, – сказал он в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь.
На сей раз Маркова не ждал у трапа самолёта полковник Иванов, а встречали «трое из ларца, одинаковых с лица» в одинаковых же штатских костюмах.
– Товарищ генерал-полковник, – обратился один, – прошу в автомобиль. Быстро.
Память недавнего зэка болезненно уколола, мол, всё, приплыли? В смысле – прилетели. Оглядевшись, Сергей Петрович поразился: по всему периметру взлётного поля через каждый метр стояли автоматчики почему-то с петлицами погранвойск. Кроме его аэроплана на голом поле торчал ещё только один – немецкий «Ю-52». Как он мог оказаться на Центральном аэродроме имени М.В. Фрунзе, ума не приложить.
В воротах постовые долго проверяли удостоверения – сначала сопровождающих, потом командующего фронтом, куда-то звонили. Прошло минут пятнадцать, пока не дали отмашку:
– Проезжай.
В Генеральном штабе долго обсуждали давно обещанную переброску трёх сибирских стрелковых дивизий для 13-й армии, поставку трёх десятков реактивных миномётов на платформе разных грузовых автомобилей. И всё время Марков чувствовал какую-то нервозность. Словно из каждого кабинета, куда заходил комфронтом, вот-вот должны были увести в наручниках одного из сотрудников, и никто не знал, кого именно возьмут. Все старательно показывали свою занятость, с преувеличенным рвением вникали в мелочи, стараясь ускользнуть от решения сколько-нибудь серьёзных вопросов.
Совещание вёл маршал Тимошенко. Не присутствовали ни Сталин, ни Берия. Возможно, из-за этого всё шло обыденно. Слушали вопрос об ускорении и наращивании поставок новых образцов вооружений следующих номенклатур в таких-то количествах и в такие-то сроки. Постановили сократить сроки, расширить номенклатуру и увеличить количество поставляемых в распоряжение Особого Западного фронта единиц. В принципе, генерал-полковник мог быть доволен: без особой волокиты он добился всего, за чем ехал. Очевидно, была заранее спущена установка: удовлетворять все просьбы ОЗФ, какие только возможно. Но чувство глубокого удовлетворения почему-то не пришло.
После совещания Сергей Петрович собирался перекусить. Завтракал он ещё дома, в три утра, запив пару бутербродов крепким чаем. А сейчас стрелки показывали четыре пополудни. Однако подозвал Жуков и сообщил, что прямо сейчас необходимо ехать к товарищу Сталину. Машина ждёт.
В то время, пока в Генштабе решали, как обеспечить Белосток всем необходимым для обороны, нападения и полного разгрома врага, товарищ Сталин беседовал с Богданом Захаровичем Кобуловым. Замнаркома настоятельно просился на приём. Когда Поскрёбышев доложил об этом Верховному, тот злобно усмехнулся, позволив разглядеть под всё ещё чёрными усами мелкие, но крепкие и здоровые зубы: «Не день, а концерт по заявкам. Ладно, пусть подъезжает к четырнадцати часам».
Старший из братьев Кобуловых, свежевыбритый, подтянутый и даже как бы похудевший, появился в приёмной в тринадцать часов сорок пять минут. Но Александр Николаевич, свято выполняя полученные инструкции, распахнул перед ним дверь лишь тогда, когда напольные часы в приёмной пророкотали два раза.
Чеканным, почти парадным шагом Богдан Захарович промаршировал в кабинет и вытянулся перед Верховным:
– Товарищ Сталин, – отрапортовал он, – я к вам с повинной головой. Готов принять любое наказание. Надеюсь только, что вы примете во внимание срочность и важность дела, которое… – Здесь толстяк сбился и замолчал.
Вождь, продолжая сидеть, внимательно рассматривал снизу вверх круглое лицо и свисающие на белоснежный крахмальный воротник щёки. Он, казалось, наслаждался замешательством визитёра. Лишь после долгой паузы Иосиф Виссарионович произнёс:
– Так в чём же вы провинились перед нами, товарищ Кобулов?
– К моему младшему брату, он…
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 173
