Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
Когда-то в детстве, играя здесь, она мечтала о заморском принце в сказочной карете, – бьют копытами кони, свита в золоченых ливреях – он умчит ее в неведомые края, свою принцессу. И вот свершилось – он явился: пешком, без всякой свиты, мрачный, невозможный.
Стоя на террасе – темная громада дома за спиной, – воздев лицо к сумрачной бездне, она вдохнула полной грудью – и холодная тайна ночи захлестнула ее с головой. Будто вступив с ней в сговор, сам воздух одарил ее своим благоуханием – пряный аромат старой липы, терпкая примесь коры дуба, смутный лимонный привкус ивы – все слилось в одуряющем мускусном дыхании ночи.
Выдохнув, она потянулась и улыбнулась. В опаловом небе – безоблачном, безлунном, беззвездном – «первозданно-чистом», сказала бы бабушка, – Кэт почудилось его лицо. Он будто спал – или казался спящим. Она коснулась губами этих далеких сомкнутых век.
Глава 9 Последствия
В соответствии с весьма передовыми взглядами, которых придерживался в отношении персонала основатель и старший компаньон фирмы (тем более что и сам покутить не прочь), офисы «Мессенджера и Компании» закрывались с последнего уик-энда перед Рождеством до первого понедельника нового года. Так что прошло целых две недели с того во всех отношениях познавательного уик-энда, прежде чем Кэт снова встретилась с Джайлсом. Бойда, впрочем, она не видела еще дольше, хотя дни считать начала только после того, как бабушка открыла ей глаза. Из Липпингхолла – ultima Thule , как казалось ей, – она отважилась написать в Саут-Кенсингтон: может быть, она как-нибудь зайдет на чашку чаю?
В это утро, в понедельник, идя в офис, она и не думала о работе, вся во власти ожидания, что холодком притаилось где-то внутри – будто разом проглотила целую порцию мороженого. Что-то витало в воздухе – это она почувствовала почти сразу, как только вошла.
На столе ждала груда писем, и она тут же схватилась за них. Внутри все оборвалось – от Бойда было письмо. Этот резкий, угловатый почерк она узнала сразу. Всего несколько слов:
...
«Найдете меня у очага…
Б.».
И только она спрятала листок в конверт, бережно, будто и то и другое представляло невероятную ценность, будто само ее имя, выведенное его рукой, – уже был знак, как в дверях появился Джайлс – и сразу пахнуло чем-то унылым.
– Джайлс, с Новым годом!
Он поздравил ее в ответ, но без привычной теплоты, формально как-то: пробормотал что-то, будто обращаясь к собственным ботинкам.
– Как красотка Шотландия?
– Передает тебе привет.
Тут он направился к шкафу с бумагами, потом – к столу секретарши, пока не занятому, и на этом обмен приветствиями закончился.
Еще с минуту Кэт продолжала лучезарно улыбаться ему, а он криво улыбался промокательной бумаге Полли.
– Ладно! – в конце концов сказала Кэт. Она наклонила голову, пытаясь поймать его взгляд. Но Джайлс лишь отвернулся и отправился в свой кабинет, по дороге внимательно изучая линолеум. Дверь за ним закрылась.
В таком духе прошло все утро. Вскоре ей стало ясно, что, если ей и не очень-то нравилось быть кумиром Джайлса, то оказаться поверженным кумиром – еще хуже. В конце концов, она уже привыкла к этому неотрывному, по-щенячьи преданному взгляду, ей будет не по себе, если теперь он станет старательно отводить глаза. И она решила идти напролом – ей ли, после стольких лет знакомства, не знать, что всякий другой подход для Джайлса чересчур деликатен!
В полдень офис опустел, и Кэт проскользнула в кабинет Джайлса. Сцепив за спиной руки, тот стоял у окна и уныло глядел вниз, на обсаженную деревьями широкую оживленную улицу.
Словно любимую игрушку потерял. Да так оно и есть, подумала Кэт, – право хранить ее добродетель, как ему кажется.
– Джайлс…
– Тебе надо поесть, – проговорил он, без враждебности, но по-прежнему глядя в окно.
– Не уверена, что я вообще смогу когда-нибудь что-нибудь съесть после этих двух недель в Липпингхолле. Во всяком случае, мне надо с тобой поговорить.
Спина его окаменела.
– В этом нет необходимости!
Эти рыцарские нотки в голосе – она уже слышала их в своей комнате, только тогда они доносились с лестницы. Кэт вдруг разозлилась. С какой стати, слишком много он на себя берет!
– И не было бы, конечно, не будь ты таким надутым ослом!
Джайлс повернулся от окна так театрально, будто в тексте стояла ремарка: «Подавляя гордость». Его гордость уязвлена, безусловно, и, по части эмоций, это удар беспримерный, и вот он нянчился с ним все рождественские праздники в замке Бигби и теперь исполнен героизма. Он стоял позади стола, вертел стеклянное пресс-папье, прозрачное, как и все его переживания.
– О Джайлс, да сядь ты, в самом деле!
Кэт подтащила к столу стул, села и смотрела на него в упор, пока не уселся и он.
– Так вот. Мне бы взбеситься…
Впервые за все утро он посмотрел на нее – не в глаза, а повыше, куда-то на лоб. Что-то предупредительно-заискивающее появилось в его лице – вот так, верно, смотрел он лет двадцать с лишним назад на свою няню: «Это не я!», и за этим, неизбежно: «Я больше не буду!» С трудом подавив улыбку – он-то, видно, по старой привычке и мысли не допускал, что может не сработать этот беспроигрышный прием, – она продолжала:
– …но, принимая во внимание твою наследственность – все эти бесконечные примеси, я всего лишь рассердилась.
– Гм!
– Лучшее, что ты можешь сказать. Прежде всего, хочу довести до твоего сведения, что я высоко ценю твой порыв прикрыть собой амбразуру тогда, в Липпингхолле, – когда моя мать спросила о последней ночи тумана.
Джайлс открыл уж было рот, чтобы произнести еще одно «Гм!», но передумал.
– Астрид, наверно… – начал он вместо этого.
– Нет, Астрид здесь ни при чем. Она мне и слова не сказала. Я подслушала ваш разговор на лестнице. Очень любезно с твоей стороны поддержать мою отговорку – тем более что нужда в ней возникла именно благодаря тебе.
Свое коронное междометие Джайлс уже пустил в ход и теперь – по лицу было видно – силился найти другое.
– Ах! – в конце концов вымолвил он.
– А теперь поподробнее, пожалуйста. Не соблаговолишь ли объяснить, почему все утро ты не можешь взглянуть мне в глаза?
Ожидаемый шквал возражений не обрушился на нее – видимо, Джайлс был вообще не в состоянии произнести еще хоть слово. Просто сидел, уставившись на свои судорожно стиснутые руки. Казалось, он совсем разбит. Англичанин в высшем смысле слова, подумала она. Уперся в частокол собственных тщательно лелеемых предрассудков – что должна и чего не должна позволять себе молодая дама из хорошей семьи, и каким образом джентльмену – аристократу к тому же! – следует на это реагировать. Да, высокая мораль – почва весьма зыбкая, вот он и увяз. Интересно, почему же ее-то все это не так уж и забавляет?
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
