за хворостом или ягодами, кладет у опушки глиняную фигурку лошади, прося не наносить ему вреда. А это совершенно очевидно говорит о том, что такой обычай был привнесен арьями. До их прихода местные жители лошадей не разводили — ни на одной таблице Хараппы нет изображения этого животного. Зато в среде предков славян и арьев был распространен обычай принесения лошадей в жертву богам. Конь вообще вошел во многие мифы и сказки в роли посредника в общении с богами: до сих пор на деревенских избах укрепляют на углу крыши резного коня, да и само несущее бревно крыши зовется коньком. Не так уж давно черепа лошадей можно было видеть на кольях забора — этим черепам приписывалась роль оберегов от всякого зла»[815]. Может, и черепа на заборе вокруг избушки Бабы-яги из сказки о Василисе Прекрасной были изначально конскими? Но в данном контексте это вопрос второстепенного значения. А здесь важнее разобраться с другим: если конский череп — оберег, то почему в древнерусском предании он послужил косвенной причиной смерти князя Олега? Для этого надо рассмотреть, как образы мифических коня и змеи взаимодействовали друг с другом в индоевропейской традиции.
Вторым сакральным атрибутом в древнерусском предании о смерти князя Олега выступала змея — зооморфное воплощение древних хтонических божеств, игравших важную роль в религиозно-мифологической традиции ариев и древних русов. Вообще, культ змеи или змея, по словам исследовательницы культа змеи в индуистской мифологии С. А. Маретиной, относится к числу древнейших и встречается почти во всех мифологиях мира. Змея является символом, связанным с землей и плодородием, отсюда — и с женской производительной силой. Змея — чудовищный прародитель. Змея связана, с одной стороны, с водной стихией, атмосферными и земными водами, а с другой — с огнем, с жертвенным и домашним очагом. Змея в индуистской мифологии выступает как воплощение многих ведущих богов или их символ. Существо хтонического мира, змея повсеместно взаимодействует и пересекается с обитателями высшего уровня Вселенной, змее присущи мудрость и обладание вещим знанием. Рядом со змеей в мифической традиции постоянно действует такой мифический персонаж как змей, часто приобретавший образ дракона[816].
Культ змей, характерный для Индии, был впервые засвидетельствован в «Атхарваведе» («веда заклинаний»), завершенной к середине I тысячелетия до н. э.[817] Древность традиции змеепочитания в Индии полно представлена во всех древнейших памятниках: змея связана с нижним миром, миром мертвых; есть змеи в водной стихии, в царстве Варуны; со временем змея, оставаясь существом хтоническим, передвигается в небесные сферы, приобретая черты небесного существа, солнечного и огненного. Поединок ведического божества Индры с демоном-змеем Вритрой — один из главных сюжетов, которому посвящены многие гимны PB. Центральной фигурой в них, героем-победителем выступает Индра, но змей Вритра, являясь соперником Индры, по замечанию Маретиной, занимает в Ведах место, мало чем уступающее могучему Индре. С течением времени мотив змееборства настолько трансформировался, что сам герой-змееборец подчас вынужден перевоплощаться в образ своего извечного врага змея[818].
Хтонические существа связаны древнейшими узами и с Восточной Европой. Это и дева-змея из легенды о происхождении скифов (Геродот), и дева-ящерица — Медной горы Хозяйка из русских уральских сказов, и различные змеевидные персонажи русских былин, сказаний и сказок, такие как владелец стад Змиулан, связанный с огнем и водой Змей Горынич со многими головами (Маретина отмечает, что в индийской мифологии самые знаменитые божественные кобры обычно бывают многоголовыми, что подчеркивает их сверхъестественную сущность), Огненный Змей, лютый змей — «виновник» рождения былинного героя Волха Всеславьевича (Вольги Буслаевича) и т. д.
Но помимо змеи, конь также наделялся хтонической природой, связанной с культом плодородия и с загробным миром. И это роднило его со змеей в мифологической традиции. Конь считался вещим животным, способным предвещать судьбу: у русских были распространены святочные гадания с участием коня. Связь коня с загробным миром находила выражение в сжигании маски конского черепа на Ивана Купалу, когда согласно поверьям все мифологические персонажи, связанные с загробным миром, покидали землю и возвращались на тот свет. Поэтому одной из функций волшебного коня было служить проводником хозяину на тот свет. Существовал даже обычай хоронить коня вместе с хозяином[819].
Обрисовав сакральную природу коня и змеи в арийской и древнерусской традициях, следует выявить, атрибутами какого божества следует считать конский череп и змею и соответственно, — жрецом какого божества был князь Олег?
В древнерусской традиции, как известно, центральными фигурами дохристианской религиозной системы выступали Перун и Волос: «…да имъемъ клятву от бога, в его же въруемъ — в Перуна и в Волоса, скотья бога…». Но есть основания полагать, что культ Волоса был связан с Восточной Европой особой нитью. Под названием «скотьего бога», которым князь Святослав величал Волоса, у русских выступала медвежья лапа, и ее культ прослеживался у подмосковных крестьян еще в начале XX века.
Традиции культа «медвежьей лапы» обнаруживают глубокую архаику и уводят к палеолитическим «медвежьим культам». Эти традиции сохранялись у многих земледельческих народов на протяжении тысячелетий и ярко проявляли себя даже в XIX в. Ранее уже приводились сведения историка и археолога В. С. Передольского (1833–1907), около 60 лет своей жизни отдавшего изучению древностей Новгородского края, о том, что в окрестностях Новгорода в неолитических слоях часто встречались «пальцевые кости медвежьей лапы, зарытые в одну яму с костями человека»[820].
Культ медвежьей лапы в русской традиции может восприниматься как логическое продолжение культа автохтонного характера в Восточной Европе, поскольку он естественно увязывается с захоронениями медвежьих лап неолитического населения Новгородчины, восприемниками которого, очевидно, стали древние русы. С точки зрения представителей первобытного социума, «ничейных» земель не существовало. Пришельцы могли столкнуться с реальным населением, с которым надо было вступать либо в военные действия, либо в договорные отношения. Но даже если земли были запустелыми и обезлюженными, то само собой подразумевалось, что у этой земли были прежние хозяева, духи которых продолжают обитать здесь. Это обусловливало для новопоселенцев необходимость стать «законными» правоприемниками прежних «хозяев» и унаследовать культы поклонения их предкам, чтобы обеспечить благополучное существование своего социума. Преемство осуществлялось в форме так называемых ритуалов сакрального освоения нового пространства, что являлось важнейшей частью процесса существования социума в эпоху мифопоэтического сознания. Именно данная особенность обеспечила практически вечную сохранность тех культовых традиций, которые представляли особую важность для людей.
Следовательно, божество Волос, который делил
