обозы Маты Цзинду в Кокру, а Мадзоти медленно, но верно продвигалась на запад. Королевства Тиро, сохранявшие верность гегемону, терпели одно поражение за другим, пока Гин Мадзоти не покорила все земли восточнее гор Висоти, в том числе и Волчью Лапу, а также все значительные города старого Гана.
Тэка Кимо столь же успешно воевал на западе, и теперь он контролировал все три острова – Арулуги, Полумесяца и Экофи, а его корабли при поддержке механических крубенов угрожали побережью Кокру, воздушные корабли которого истратили все запасы газа и больше не могли подниматься в воздух. В рейды на города Кокру Куни Гару стал посылать свой воздушный флот. Его целью было сбрасывание зажигательных бомб или листовок, осуждавших Мату Цзинду за многочисленные грехи.
Солдаты Маты Цзинду метались по территории всего Кокру, пытаясь погасить вспыхивавшие один за другим пожары, а воины Куни не раз перебирались через реку Лиру, когда Мата отсутствовал, но тут же отступали, стоило ему вернуться. Армия Куни Гару не могла выстоять в прямых сражениях с гегемоном, и Куни вновь и вновь приходилось все бросать и возвращаться в Димуши.
Такое патовое положение продолжалось три года.
Глава 50
Слава хризантемы
Кокру, одиннадцатый месяц восьмого года Принципата
У армии Маты в конце концов закончилось продовольствие. Годы войны, бушевавшей на территории Кокру, и то, что он полностью игнорировал вопросы управления королевством, взяли свое. Постоянные рейды Пумы Йему также сыграли значительную роль. На морское снабжение рассчитывать не приходилось из-за кораблей Тэки Кимо и механических крубенов, которые закрыли подступы к портам Кокру.
Солдатам Кокру пришлось выкапывать корни и сажать овощи прямо в армейских лагерях. Дезертирство стало обычным явлением, как бы ни старался Мата поддержать и вдохновить своих людей.
Каждый день он поднимался на боевом воздушном змее в воздух над Лиру и принимался выкрикивать:
– Куни Гару, иди сюда, сразись со мной в воздухе!
Куни долго не реагировал на его вызов, а вместо себя однажды все же отправил воздушный корабль. По представлениям Маты, такое поведение возмутительно, – это как если бы один из противников принес на состязание по рукопашному бою нож, однако Куни подобные принципы не связывали. Его корабль подплыл к боевому змею, и команда принялась обстреливать Мату из арбалетов.
Рато, командовавший отрядом, отвечавшим за лебедку, громко выругался, проклиная вероломство Куни Гару, и даже пожалел, что защищал его во время пира в Пане. Посылать лучников, когда гегемон вызвал его на благородную дуэль между равными, было бесчестно. Он не понимал, как солдаты Куни Гару могут служить такому трусу.
Рато дал команду своим людям, чтобы начали опускать змея, однако Мата приказал им остановиться и, в упор посмотрев в глаза стрелкам на палубе воздушного корабля, вдруг дико расхохотался, а потом… завыл протяжно, тоскливо и страшно, точно волк, попавший в капкан.
Стрелки в ужасе содрогнулись: смотреть на одинокую фигуру, парящую в небе, было невыносимо, – и в результате их стрелы ушли по широкой дуге в сторону.
– Сколько еще лет нам придется сражаться в этой войне? – спросил Куни Гару. – Как долго я не увижу Джиа?
На сей раз его советники не знали мудрого ответа, даже Луан Цзиа.
Куни предложил обсудить условия долговременного мирного договора, и снова они с Матой встретились на середине Лиру в лодках-плоскодонках и подняли друг за друга тост.
– Продолжение войны только причинит новые страдания народу Дара. Я не могу завоевать Кокру – ты же не в силах его покинуть. Давай договоримся и разделим мир пополам. Все, что находится к югу от рек Лиру и Сонару, навечно отойдет тебе, остальное будет моим.
Мата грустно рассмеялся:
– Тогда, в Пане, мне следовало послушаться Торулу Перинга.
– Дорога, по которой мы оба прошли, полна сожалений. Я бы хотел снова называть тебя братом.
Мата посмотрел на Куни, увидел на его лице искреннюю боль и почувствовал нечто сродни состраданию, подумав, что, возможно, честь все-таки живет в сердцах всех людей, только в одних спрятана глубже, чем в других.
Возвращение Маты в Сарузу получилось долгим и медленным. Он передал Куни его семью и пообещал, что Пума Йему сможет беспрепятственно вернуться в Гэфику, если прекратит свои рейды. Его люди устали, но были счастливы. Война наконец закончилась.
– Гегемон. – Рато Миро пришпорил своего коня, чтобы догнать Мату. – Куни Гару ни разу не победил вас в сражении – просто удача отвернулась.
Мата Цзинду кивнул, похлопал Рефироа по шее и снова умчался вперед, в голову колонны, стремясь оказаться в полном одиночестве.
Воссоединение семьи Гару оказалось радостным и одновременно приправленным горечью.
– Мама!
Тиму, которому исполнилось восемь, и семилетняя Тэра всегда держались с Куни исключительно вежливо, но, увидев Джиа, сорвались с места и бросились к ней, игнорируя присутствие Рисаны. Маленький Хадо-тика цеплялся за тунику отца и с любопытством посматривал на свою царственную тетю, которую до сих пор никогда не видел.
Рисана приветствовала Джиа формальным джири:
– Старшая сестра, после того как мы расстались в Дзуди, я со своим сыном каждый день благодарила тебя в молитвах. Теперь, когда ты вернулась к Куни, на Дасу снова есть королева и в мире наконец воцарится порядок.
Джиа кивнула, соглашаясь, но по ее лицу промелькнула горькая улыбка.
Госпожа Сото также вернулась вместе с Джиа, и это удивило Куни.
– Есть семья, в которой ты появился на свет, а есть такая, которую создал из тех, кого любишь, – сказала Сото.
– Для меня это честь, – низко поклонился Куни. – Какие новости о Мате?
– Я люблю племянника, но наши пути слишком разошлись.
Ото Крин за годы плена похудел еще больше, но в его глазах появились уверенность и сила, которых не было раньше. Тиму и Тэра, все еще висевшие на матери, так обрадовались «дяде Ото», что сердце Куни сжалось, но уже в следующее мгновение он справился с собой и улыбнулся:
– Ты много страдал. И я тебе благодарен.
Ото поклонился и вышел из комнаты вместе с Сото, а Рисана увела детей играть.
Джиа и Куни обнялись, по лицам обоих ручьем текли слезы. Их нежность давала робкую надежду, но даже запахи друг друга казались чужими после стольких лет разлуки, и требовалось время, чтобы снова разжечь огонь, когда-то согревавший их маленький дом в Дзуди, превратившийся в страсть в домике на берегу моря в окрестностях Сарузы.
– Ты дорого заплатила за нашу победу, – сказал Куни.
– Ты тоже, – ответила Джиа.
Собрав вещи с намерением уйти, Луан Цзиа услышал шелест страниц, поднял голову и увидел, что это «Гитрэ юту», магическая книга, которую подарил ему старый рыбак в Хаане. Странно: в палатке не было ветра.
Он подошел: книга открылась на пустой странице, но тут же, прямо у него на глазах начали появляться, точно острова в море, цветные логограммы.
Оказалось, это сказка:
«Однажды два великих крубена соперничали за владычество над морями,
