Она смотрела на тело своего брата, всхлипывая. Я хотела убить ее больше, чем когда-либо, но не смогла. Я не стану губить его жертву. Он был прав. Если я буду руководствоваться гневом и горем, то не буду отличаться от нее, той, которую я ненавидела. Не буду отличаться от Вайолет. Раньше это не имело значения… или я не позволяла этому иметь значение… но теперь все было по-другому. Если бы я просто ушла, и не стала мстить, он не пострадал бы.
Каждое решение, которое я принимала, в той или иной степени оборачивалось против меня, и я не задавалась вопросом, почему. Я ссылалась на свои эмоции. Но Фарра только что преподала мне бесценный урок. Эмоции были мимолетны и всегда подвержены изменениям; они сбивали с пути.
Несмотря на прозрение, я не собиралась отпускать Фарру на свободу. Судьба считала, что Белоснежке необходимо провести время в стеклянном гробу, и она получит это.
По всему лесу были разбросаны маленькие осколки льда. Их было недостаточно, чтобы сделать то, что нужно. Но здесь были тысячи алмазов.
— Принесите мне бриллианты, — прошептала я, мой голос унесло ветром.
«В конце концов, Эверли Морроу, будет сверкать».
Птицы, белки и мыши повиновались, они складывали алмазы к моим ногам. В результате чего, скопилась небольшая кучка. С помощью лоз я заставила кричащую Фарру растянуться на траве. Те же лозы создали вокруг нее алмазный гроб.
Я надеялась почувствовать облегчение. Все было кончено. Конец.
Но я ощущала печаль.
Когда я освободила Викандера и Саксона, они встали на колени у моих ног и склонили головы.
— Я сожалею о том, что здесь произошло. — Саксон опустил голову, и по его щеке потекла слеза. — Я сожалею о том, что сделал с твоей сестрой. Мне жаль, что я сделал ей больно, жаль, что она умерла.
— Я никогда себе этого не прощу, — прохрипел Викандер.
Я знала, на кого возложить вину.
— Уходите, — сказала я холодным голосом. — Покиньте мой лес.
Но они этого не сделали.
— Рот посвятил тебе свою жизнь, — сказал Викандер. — Я сделаю то же самое.
Саксон протянул мне кинжал, который висел у него в ножнах.
— Ты — избранная королева моего короля. Ты — его семья, и я с радостью отдам свою жизнь за тебя.
Смотреть на них было больно. Я отвернулась… и столкнулась лицом к лицу с Аллурой.
— Теперь ты примешь мое предложение? — спросила она с надеждой.
Я? «За определенную цену…» Я заскрежетала зубами, боясь даже надеяться.
— Ты можешь спасти Рота?
Викандер сказал:
— Я сделаю все, что в моих силах, но не знаю, как ему помочь.
Саксон сказал:
— Я тоже.
Я провела рукой по лицу и проворчала:
— Замолчите. Я не с вами разговаривала.
Парни странно посмотрели на меня. Они не видели Аллуру?
— Я могу спасти Рота, — сказала она. — Но не стану. Это придется сделать тебе… после того, как ты примешь мое предложение.
— Как?
— Знаешь, что сильнее токсина, которым ты его накормила?
— Настоящая любовь?
— Противоядие.
Мои мысли вихрем пронеслись в голове. Лес Добра и Зла. Или, может быть, Лес Шредингера, если быть точнее. Здесь можно было найти себя и заблудиться, найти насекомых и травы, которые убивали и исцеляли. Здесь можно было спастись и быть проклятым. То, о чем просила меня Аллура… это было и моим спасением, и моим проклятием.
Она сказала, что я должна отказаться от всего. Пожертвовать всем. Мне придется попрощаться с Трули, хотя мы только воссоединились. Я бы спасла Рота и потеряла его. По сути, я обменяю свое будущее на его. Возможно, это справедливый обмен. Он не отверг меня сегодня. Когда мой враг наконец-то был побежден, а очки, окрашенные горем, на мгновение сняты, я увидела правду. Рот защитил меня… от меня самой. Он поставил мое благополучие выше своего собственного.
Могу ли я сделать для него что-то меньшее?
Эта возможность обеспечивала мне безопасность, о которой я так долго мечтала. Я могла защитить себя, свою близняшку и дерево моей сестры. Могла дать Злой Королеве доброе имя и преодолеть клеймо ее — моей… нашей… сказки.
Так почему же я все еще колебалась?
— Почему я должна отказаться от всего? — потребовала я. — Почему я должна оставить своих близких?
— Либо ты верна лесу, либо нет. Ты должна выбрать.
— Мне нужно время.
В ее темных глазах вспыхнул гнев, и моя связь с лесом испарилась так же быстро, как и образовалась.
— Я даю тебе час. Если ты не сможешь осознать великую честь, которую я хочу тебе оказать, значит, ты недостойна ее получить, и мне придется найти кого-то другого. — затем она исчезла.
Вместо нее появились Трули и Тор, вид которых был столь же желанным, сколь и мучительным.
Дрожа, она спросила:
— Что случилось?
Неужели она не видела сквозь туман? Мне было интересно, как она посмотрит на меня, когда узнает, что я сделала. Но я не стала лгать или утаивать. Объяснила затруднительное положение Рота, а также Фарры, и роль, которую я сыграла. Роль, которую сыграли все, даже королева Вайолет.
Трули обняла меня, ошеломив.
— Я люблю тебя, Эверли. Ничто не изменит этого, клянусь. Спасибо, что проявила милосердие к Фарре. — она поцеловала меня в щеку, и мое сердце ударилось о ребра. Затем она перешла к Вайолет, которую сдерживали лозы. Упс. Моя вина. Я еще не освободила ее. Разрезая лозы, она спросила ее: Как ты могла сделать такие мерзкие вещи, мама?
— Я хотела остановить Эверли до того, как она причинит тебе вред. — слеза скатилась по щеке Вайолет. — Мне очень жаль.
«Слишком поздно». Для меня она всегда будет королевой, которая предала меня. Когда-то я пришла к ней с мечтами, а она разбила все до единой. Я прожила жизнь без нее. Теперь у меня не было места для нее.
Почему же я чувствовала, что снова
