Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
Проснулся Иван уже в сумерках.
– Ну и здоров ты спать, старшина! Мы тебе обед оставили, остыл давно. Снедай.
М-да, когда же бортмеханик спит?
Иван встал, размял затекшие мышцы, умылся. Прошел к столу, поел холодного супа, макароны по-флотски, запил все это жиденьким чаем. Зато увидел на куске хлеба – белого! – кусочек масла.
Он не успел доесть, как снаружи послышались звуки музыки.
Иван пробыл на войне год и два месяца, но музыку слышал впервые. Нет, конечно, когда он слушал по радио сводки Совинформбюро, передавали песню «Вставай, страна огромная…». Как-то раз духовой оркестр играл «Прощание славянки» – это в Ваенге было. А тут – вальс «На сопках Маньчжурии».
Иван вышел из дома, как был, в нательной рубахе и кальсонах, потому как ни одной женщины он здесь ранее не видел. И попал впросак: за углом дома, на табуретке, стоял патефон. Там же были девушки, молодые женщины – аж четверо. Они разбились на две пары и кружились в танце. Все в форме – юбках, гимнастерках, сапогах. А тут – явление Христа народу, Иван в исподнем. Немая сцена!
Женщины перестали танцевать.
– Вот и кавалер, девчата!
– Хоть бы ремень надел, а то кальсоны спадут!
– И хорошо! Поглядим, если есть на что!
Они бы еще продолжили подначивать Ивана и насмехаться над ним, да он не дослушал и опрометью кинулся в дом. Оделся-обулся по форме, но, чувствуя некую неловкость, стыд, выйти не смог, щеки полыхали огнем.
В комнату вошел Илья:
– Чего сиднем сидишь? Сегодня полетов не будет. К девушкам шел бы, потанцевал…
– Откуда тут женскому полу взяться?
– Так летчицы же! Экипаж Ли-2, рядом с нами на стоянке стоит.
– Весь экипаж женский?
– А ты не знал?
– Так они и в немецкий тыл летают?
– Так же, наравне с мужиками. А командиром у них боевитая такая, палец в рот не клади. До войны на пассажирских самолетах летала, в гражданском флоте. А остальные – кто откуда. Второй пилот летчиком-инструктором была, Галиной зовут, бортмеханик – Ирина Мячина, курсы в Горьком закончила. Олеся, борт-стрелок, – из-под Харь-кова.
– Ты, как я посмотрю, со всеми знаком.
– А то! Да ведь они в соседней комнате квартируют. Так что не удивляйся, ежели на веревке за домом белье женское увидишь после стирки.
– Белья не видел. Музыку услышал и вышел, как был, – в исподнем. Обсмеяли только.
– А ты не ходи как чучело.
– Так предупреждать надо!
– И клинья не подбивай. Нюра, командир ихний, за девчатами как мамаша смотрит. В случае чего и в глаз засветить может, были прецеденты.
– И в мыслях не было! – помотал головой Иван.
– Правильно. Девкам-то на войне тяжелее, чем нам. А тут еще каждый норовит под юбку заглянуть. А сходить потанцевать можно, не возбраняется.
Но Иван не пошел, а открыл окно и стал слушать музыку. Господи, как, оказывается, давно он ее не слушал! Увлекался раньше роком, Макаревича слушал, Шевчука, Цоя, а о вальсах-мазурках слышать не хотел. А тут услышал вальс, и сердце растаяло, душа музыки запросила. Да не Цоя или Гребенщикова, а напевное что-нибудь, вроде «Вьется в тесной печурке огонь…».
Патефон смолк, и девушки начали петь. Голоса у них были хорошие, звонкие. Спели «Синий платочек», потом уже военную, про танкистов – «Моторы пламенем объяты, а башню лижут языки…».
Иван слушал-слушал и потихоньку сам начал им подпевать.
Вдруг снаружи раздался голос:
– Что же это вы один сиднем сидите? Голос у вас хороший, присоединяйтесь.
В окно заглянула девушка, одна из тех, кто танцевал вальс.
Иван смутился и замолчал. Он зачастую пел у себя раньше, в свое время. Пел в полете, когда летал один – на штурмовике, возвращаясь с задания. А вот в «Бостоне» молчал, не один в салоне был.
– Меня Ириной зовут, – представилась де-вушка.
– Скворцов Алексей, старшина! – Иван встал в полный рост.
Девушка засмеялась:
– Фу, как официально! Мы не в строю.
Ивану было неудобно за выход в кальсонах, и он подумал, что, если выйдет сейчас, его снова засмеют.
Но девушка не отставала:
– А вы какие песни знаете?
– Военные, какие же еще? Я на войну с института попал, со второго курса, – начал Иван и тут же, как говорится, прикусил язык. Не стоит о себе рассказывать. Ведь старшина Скворцов в институте не учился, как бы не спалиться.
– Я до войны тоже училась, в библиотечном техникуме. Я горьковчанка. А вы новенький? Я раньше вас не видела.
– Раньше меня здесь не было. Я на Севере служил, на американских «Бостонах» летал. Когда сбили, сюда направили, в ЗАП. Тут меня капитан присмотрел, сказал – у второго пилота язва открылась, в госпитале он.
– На Севере? Ой, как интересно! Только страшно.
– Война везде одинакова.
– А если над морем собьют?
– Нас и сбили над морем. Бортстрелка еще в воздухе с «худого» расстреляли, а мы со штурма-ном выпрыгнули. Он в воде замерз, буквально несколько минут помощи не дождался. А я – вот он.
– Насмерть замерз? – поразилась девушка.
– Ну да. При тех температурах человек может продержаться в воде минут пятнадцать-двадцать, и все.
– Вам повезло.
– Наша подлодка рядом всплыла, случайно, для подзарядки аккумуляторов. Меня на палубу подняли. Немного припоздали бы – и все, конец.
– Ужас какой! Над землей летать лучше.
– Лучше, не спорю. Я службу подводников вблизи, изнутри увидел. Вот где сложно! Я на Ил-2, на «Бостоне» возвращался: на одном двигателе, фюзеляж в дырах – но до аэродрома дотягивал. А представь себе подлодку! Глубинная бомба рядом разорвется – и весь экипаж гибнет. Там парашютов нет. Вот кто герои!
– А у вас почему наград нет? – полюбопытствовала Ирина.
– Не сподобился. На штурмовиках летал – в госпиталь попал. На «Бостонах» – сбили, в ЗАП отправили. А для начальства с глаз долой – из сердца вон. Не исключено – не лучше других летал, потому и не отметили.
– Обидно?
– Нет, я обиды не держу. Не за награды воюю – за страну.
– Я тоже добровольно пошла – на курсы. Хотела в снайперы – не взяли, на медсестру опоздала, курсы уже половину программы прошли.
Из-за окна, совсем рядом раздался голос – женский, властный:
– Ирина, вот ты где. Опять кавалера нашла?
– И поговорить нельзя! – Ирина насупилась. – До свиданья, увидимся еще.
Девушка ушла. Сколько их таких – милых, домашних, не изведавших любви – воюют сейчас на фронтах и в партизанских отрядах? Обидно и жалко, что не все вернутся домой. Ладно – мужчины, это их святая обязанность – защищать дом, семью, страну.
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
