— Ты меня любишь? — переспросила она зачарованно. — Нет, ты не можешь быть таким жестоким и солгать.
— Доверься мне, Mapa. Я тебя люблю. Ни одной женщине на свете я не говорил этих слов. Ты мне нужна, я не могу без тебя жить. Ты веришь мне? — Шанталь пытливо посмотрел ей в глаза. — Я понимаю, как трудно тебе сделать это. Ведь за эти годы между нами было столько взаимной лжи и недоверия. Но когда мне сказали, что ты уехала из Сандроуза, у меня было такое чувство, словно половина моего сердца омертвела. Можешь представить себе, что мне впервые в жизни стало страшно? Страшно оттого, что я потерял тебя навсегда и не смогу отыскать вновь.
— Зачем ты отправился следом за мной?
— Затем что я перестал сомневаться, что ты меня любишь. Только любящая женщина способна броситься под пистолет и заслонить собой мужчину. Когда я увидел кровь на твоем плече, мне захотелось задушить Алана голыми руками.
— А что еще я могла сделать в тот момент?
— Действительно! — воскликнул он шутливо и поцеловал ее в лоб. — В тот момент ты не могла совершить большей глупости. Однако именно она и убедила меня в твоей любви, хотя ты и продолжала все упорно отрицать.
— Я думала, ты все еще ненавидишь меня…
— Всему виной твоя самонадеянность и гордыня. Она-то постоянно и разлучала нас! Да еще кое-что из событий недавнего времени… Кстати, а ты ни о чем не хочешь рассказать мне? — Николя лукаво прищурился.
— Что ты имеешь в виду? — притворилась непонимающей Mapa.
— Я имею в виду, моя радость, что желаю услышать о своем ребенке. Ты ведь до сих пор ни словом не обмолвилась о нем.
— Я не могла, — пристыженно опустила глаза Mapa. — Ты стал бы меня жалеть, а я не смогла бы дальше жить с твоей жалостью. А откуда ты знаешь о ребенке? Ты говорил с Франсуазой?
— Я действительно говорил с ней, но она лишь подтвердила мои подозрения. Не такой уж я дурак, чтобы не предполагать, что ты можешь забеременеть. Более того, я надеялся на это, поскольку ребенок помог бы удержать тебя рядом со мной. А ты молчала и все время молила отпустить тебя, позволить жить собственной жизнью. Теперь-то я понимаю почему. Ты собралась уехать и родить ребенка в Лондоне, чтобы я никогда не узнал о его существовании. Похоже, мы так виноваты друг перед другом, что нам придется до конца дней просить друг у друга прощения.
— Я люблю тебя, Николя, — прошептала Mapa и, изогнувшись, потянулась губами к его рту. И не было большего счастья в ее жизни, кроме этой возможности сказать ему о своих чувствах открыто, не таясь. — Скажи, а когда ты полюбил меня? — застенчиво спросила она.
— Это длинная история, моя дорогая, — улыбнулся он. — А влюбился я в тот момент, когда впервые увидел портрет.
— Медальон? Так вот с чего все началось!
— Да, возможно. Твое лицо навсегда запечатлелось в моей памяти. Твоя красота потрясла меня и заставила разыскивать по всему свету. Но полюбил я тебя гораздо позже.
Из глаз ее невольно покатились слезы, но Mapa, не обращая на них внимания, крепко обняла Николя и прижалась щекой к его лицу. Множество вопросов теснилось у нее в голове и требовало ответа.
— А как же Амариллис?
— Мы расстались, окончательно выяснив отношения, — угрюмо отозвался Николя.
— Она сказала, что это ты просил ее поговорить со мной, что вы собираетесь пожениться.
— Амариллис солгала. Она была в отчаянии, поскольку чувствовала свое поражение. Ей пришло в голову, что если ты уедешь, то я брошусь к ней в объятия. Откуда ей знать, что я так сильно тебя люблю, что не могу думать больше ни об одной женщине на свете? Она до последнего дня скрывала от меня, что ты уехала. Потом я узнал, что стало с Бомарэ, и мне пришлось улаживать кое-какие дела, связанные с поместьем. И только потом Николя Шанталь смог отправиться в погоню за тобой.
— А как ты поступишь с Бомарэ? Будешь восстанавливать? Мне так жаль, что этот дом разрушен. Я знаю, как ты дорожил им. До чего же несправедлива к тебе судьба!
— Я возвращался в Новый Орлеан с единственной мыслью: найти убийцу Франсуа и помириться с отцом, — ответил Николя, заложив руки за голову и задумчиво глядя в потолок. — Но когда вновь увидел родные места, на миг мне показалось, что прошлое можно вернуть. Я не сразу убедился, что возврата не бывает. Жизнь сильно изменилась за те пятнадцать лет, которые я провел вне дома. Новый Орлеан стал неузнаваем, и я теперь для него чужой. Тогда я предположил, что можно найти выход, женившись на Амариллис, и очень обрадовался, когда узнал, что она овдовела. Однако она тоже изменилась. И когда я целовал ее, перед глазами у меня стояла ты. Дорогая, ты поймала меня в ловушку, и мне никуда не деться от тебя, даже если я этого захочу! Мне больше ни к чему Бомарэ. И я рад, что его поглотили мутные воды Миссисипи.
Mapa вздохнула с тайным облегчением. Она была счастлива, что Николя, наконец, избавился от всех связей с прошлым, а значит, теперь им ничто не помешает строить новую жизнь.
— Мы будем жить в Лондоне? — поинтересовалась она.
— В Лондоне? — переспросил Николя и расхохотался. — А кто сказал, что мы плывем в Лондон, мадам? Вы ошибаетесь, мы направляемся в Калифорнию, и если погода будет благоприятствовать, то наш малыш родится именно там.
— Но… но я же покупала билеты в Лондон! Я ничего не понимаю! — воскликнула Мэра.
— Вы очень невнимательны, мадам, и даже не удосужились прочитать название парохода, на который сели. По моему распоряжению кучер Франсуазы привез вас не на то судно, на которое купили билеты вы, а на то, где каюты заказал я. Это один из самых быстроходных клиперов, и мы доберемся на нем до Калифорнии всего за три месяца.
— Ты снова обманул меня! — возмутилась Mapa. — Но как тебе только это удалось? Помогли Франсуаза и Этьен, да? Ну конечно! Это они подсказали тебе, где меня найти!
— Они просили передавать тебе привет и пожелания счастливого пути. Я действительно был у Франсуазы вчера вечером и узнал от нее о твоих планах. Мне повезло, потому что как раз сегодня уходил в плавание клипер Арманда Жобера. Помнишь его? Это отец маленькой Габриэллы. Поэтому я без труда забронировал каюту. Мы приедем в Калифорнию и сразу же получим деньги, вырученные моим поверенным от продажи земли Бомарэ. Не думаю, что Амариллис заинтересует эта сделка теперь, когда дом разрушен и его не восстановить. К тому же ее отношения с банкиром разладились. Бедняга так надеялся, что вложенные в Сандроуз деньги принесут ему прибыль!
— Выходит, мы возвращаемся в Сан-Франциско?
— Ты не хочешь? Слишком тяжелые воспоминания связаны у тебя с этим городом? Или тебя преследуют страхи? Но ведь теперь мы вместе, и я смогу защитить тебя, если прежняя жена Брендана все еще там. Она не посмеет и пальцем прикоснуться ни к Пэдди, ни к тебе.
— Нет, я не боюсь. А воспоминания у меня сохранились не только плохие, но и хорошие, там у меня есть друзья.
