Поглядев на брата Гэбриэла, Тобиас с удивлением увидел, что проповедник улыбается.
– Нас не представили, – сказал он. – Вы, очевидно, агент Тобиас?
– Да.
– Насколько я помню, наша встреча назначена на завтра. Что заставило вас приехать сегодня?
– У нас была уважительная причина или, точнее, предлог. Я обязан был спасти вашу жизнь.
– Предлог?
– Именно, – вмешался Лоусон. – Кроме всего прочего, я хотел бы допросить вас в связи с убийствами Мелины Ллойд, Линды Крофт и Джема Хеннингса.
Брат Гэбриэл повернулся к нему.
– А вы, должно быть, детектив Лоусон? – Он внимательно оглядел изрядно помятый, видавший виды костюм детектива. – Я кое-что о вас слышал, как видите… Но я понятия не имею, почему вам вздумалось допрашивать именно меня. Я даже не был в Далласе, когда все это произошло.
Лоусон издал нечленораздельный рык, но брат Гэбриэл отвернулся от детектива и в упор посмотрел на Тобиаса.
– Мисс Ллойд – мисс Джиллиан Ллойд, как я случайно узнал, – обманом проникла сюда с намерением отомстить мне за смерть сестры. Она даже угрожала мне оружием.
– Он лжет! – негромко сказала Джиллиан.
– Она наставила на меня этот револьвер, – невозмутимо продолжал брат Гэбриэл, – и если бы не своевременное вмешательство моего секретаря, я бы, возможно, не имел чести сейчас разговаривать с вами. К счастью, мистеру Хенкоку удалось обезоружить мисс Ллойд… И как раз в этот момент ворвались вы.
– Когда час назад я приехала сюда, с территории поселка выехало три автобуса с детьми, – сказала Джиллиан. – Я уверена, что среди них находится и сын Андерсонов.
– В этих автобусах размещена наша передвижная телевизионная студия, – мягко возразил брат Гэбриэл. – Видеосъемочное и передающее оборудование. На завтра у нас запланированы съемки в одном отдаленном приходе.
– Здесь где-то есть общая спальня, в которой полным-полно детей, – сказала Джиллиан.
Брат Гэбриэл рассмеялся.
– Конечно, есть! Это дети мужчин и женщин, которые живут и работают в Храме. Вы сами видите – мисс Ллойд выдумала какую-то глупую историю и сама же в нее поверила. Очевидно, смерть сестры-близнеца повлияла на ее рассу…
– Почему ваш секретарь держал оружие у виска мисс Ллойд? Это было действительно необходимо?
– Увы, да. Так, во всяком случае, решил мистер Хенкок. Мисс Ллойд никак не желала успокаиваться. Она – как и этот ваш далласский детектив – почему-то вбила себе в голову, будто я могу иметь какое-то отношение к гибели ее сестры. Мистер Хенкок просто удерживал ее, пока я собирался вызвать нашего шерифа.
– Меня не надо вызывать – я здесь!
При звуке этого голоса все глаза повернулись в сторону человека в светло-бежевой форме, который выступил из-за тяжелых бархатных портьер. В руках он держал револьвер полицейского образца, который был направлен на брата Гэбриэла.
– Вы думали, – добавил шериф, – вам поверят скорее, чем леди. Но я могу рассказать этим господам все, что они желают знать.
– Мистер Ритчи! Вот, значит, где вы были!
– Там, где вы меньше всего ожидали, – насмешливо сказал шериф. – Если перефразировать ваши собственные слова…
– Но… как вам это удалось? – В голосе брата Гэбриэла впервые прозвучали неуверенные интонации.
– Я вошел, когда и вы, и Хенкок вышли. А ваши горе-телохранители, которые вернулись вместе с вами, даже не догадались заглянуть за занавески.
Брат Гэбриэл бросил быстрый взгляд на секретаря, который с ненавистью смотрел на шерифа.
– Этих растяп нужно немедленно уволить, Хенкок, – сказал он, потом снова повернулся к шерифу и добавил: – Вы можете объяснить, мистер Ритчи, зачем вы спрятались у меня в кабинете?
Ритчи крепче сжал рукоять служебного револьвера, но его руки дрожали – как и его голос.
– Я хочу, чтобы вы сами все рассказали.
– Поосторожнее с револьвером, шериф! – вмешался Тобиас, стараясь вернуть ситуацию под свой контроль. Появление Ритчи явилось для него полной неожиданностью. Впрочем, предусмотреть такой поворот событий не мог бы никто. – Поосторожней, я сказал! – повторил он чуть громче, но шериф его не слышал. Он смотрел только на брата Гэбриэла. В глазах Ритчи дрожали слезы, но он их не замечал.
– Я хочу, чтобы вы назвали имя…
– Какое имя? Чье?!
– Ее зовут не Мэри! – теряя самообладание, выкрикнул шериф. – Ее зовут Олета! И она не была шлюхой, когда попала к вам. Это вы превратили мою маленькую, кудрявую девчурку в потаскуху! Вы говорили, если Олета переедет в Храм, здесь с ней будут обращаться как с принцессой. Вы обещали, что ей здесь будет очень хорошо, что она получит прекрасное образование – лучшее, чем я мог себе позволить ей дать. Но единственное, чему вы научили мою дочь, это… – Его голос дрогнул, и он не смог продолжать.
– Шериф Ритчи! – прогремел Тобиас. – Спрячьте оружие и…
– Нет! Я не позволю, чтобы это сошло ему с рук. Вы что, не видите – он вам лапшу на уши вешает!..
– Успокойтесь, Ритчи! Если брат Гэбриэл совершил преступление, он ответит за него в суде.
Но Ритчи только покачал головой – доводы Тобиаса не произвели на него никакого впечатления. Шериф словно потерял рассудок – впрочем, не настолько, чтобы не заметить двинувшегося к нему индейского полицейского и не предупредить его движением револьвера.
– Назад! Не подходите ко мне. Это только мое дело – мое и его. Если хотите, можете убкть меня, но я все равно прикончу этого недоноска. На таком расстоянии я не промахнусь.
Брат Гэбриэл в панике посмотрел на агента Тобиаса:
– Ради всего святого, сделайте что-нибудь! Ведь вы же из ФБР!..
– Кто такая Мэри? О чем он говорит?
– Я продал свою дочь, променял ее на звезду шерифа, – всхлипнул Ритчи. – На какую-то никчемную жестянку! Вы говорили, ей это пойдет на пользу. Это спасение – говорили вы. Так будет лучше для всех, сказали вы, и я поверил. Но вы только лишили ее невинности и превратили в шлюху!
Шериф Ритчи был вне себя. Тобиас видел это, но не знал, как предотвратить кровопролитие.
– Шериф Ритчи, бросьте револьвер. Уверяю вас, правосудие восторжествует!
– Вы слышали, что сказал специальный агент Тобиас, шериф, – мягко сказал брат Гэбриэл. – Положите револьвер и не позорьте себя. То, что вы сказали, – это совершенная чушь. Мэри никогда не была невинным агнцем. С самого рождения ее призванием было… то, что она делает. Я никогда и ни к чему ее не принуждал. Спросите у нее… Мэри сама расскажет, как ей нравится любить меня!..
С лица шерифа исчезла плаксивая гримаса. Он шмыгнул носом и смахнул с глаз слезы.
