Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
— Что же это такое? — заголосили внизу под стеной женщины, которые носили на нее вар, камни, собирали стрелы и дротики и среди которых тоже было немало раненых. — А мы? В крепость-то всех не пускают, говорят, что места мало. Куда нам идти? На перевал? Кругом смерть.
— Нет, — скрипнул зубами старшина. — Если уж помирать, то здесь.
Кай подошел к краю стены. Так и есть. Или появился у палхов новый правитель, или просветлели мозги у старого. Воины выстроились в ряды. Лестницы приготовлены и выведены назад, чтобы не корячиться с ними под стеною. Лучники третьим и четвертым рядом. В центре таран на колесах. Зря воевода мостил дорогу к Хастерзе, ой зря. Впрочем, что толку с той мостовой даже в легкий морозец? Другое плохо — все передние ряды прикрыты плетеными щитами. Да не простыми, а пролитыми водой и промороженными. И если под стеной сейчас лежат пять тысяч палхов, то у входа в долину их стояло еще не менее пятнадцати — злых, голодных, разъяренных, готовых умереть.
— Что сказать-то, — вдруг дохнул парком старшина, — а ведь могут и стереть люд с Текана. Если и вправду говорят, что остались от кланов только Хилан, да Зена, да еще кой-какие огрызки, то что им орду собрать? Вырежут всех до единого.
— Не вырежут, — строго сказала Каттими. — Не раз уже пытались. Случалось, до моря доходили, но всегда отступали. Или вязли в Диком лесу, или в степи осекались, а там сто, двести лет — и опять люди в своей силе.
— Это да, — кивнул старшина. — Мы упрямые. Нам бы еще мозгов чуть добавить, как бы мы жили тогда! Страшно подумать. Ну пошла игрушка…
Снова уже привычно ударили барабаны. Но теперь их было больше, и били они слаженно, словно бил один барабанщик, и только эхо исправно множило его удары со всех сторон долины.
Кай оглянулся. На стену поднимались все, кто мог. Женщины с лопатами и вилами. Трактирщики с котлами. Старшие дети с топорами и пращами. Старики и бабки. Старшина закашлялся, ткнулся носом в рукав.
— Вот так и надо. Можно всю жизнь в дерьме плавать, воду с глиной пить, а умирать лучше так. Тогда не стыдно. Все не зря.
— Кай… — Каттими шагнула вперед, дернула его за рукав. — Смотри!
— Куда? — не понял охотник. — Что там?
— Третий ряд, сразу за тараном, смотри, — потребовала Каттими.
То, что Кай сначала принял За лестницу, не было ею. С полсотни палхов катили сразу за тараном телегу, на которой была закреплена полусгоревшая лестница. На лестнице висел Паркуи.
— Лучше бы он отправился в Храм Престолов, — прошептала Каттими.
Паркуи, Данкуй, гроза тати, мугаев и вольных, висел на лестнице, плотно привязанный за локти и колени, и что-то кричал, хрипел, пытаясь переорать барабанный бой, а может, просто вопил от боли, потому что ниже локтей и коленей плоти не было, только торчали кости.
— У него глинки на груди, — проговорил Кай. — Он может делать их невидимыми. Его глинка и глинка Эшар. Та, что ты оставила ему в лесу. Если я выстрелю, то кровь зальет их, и Паркуи избавится от мучений. Но у него какая-то деревяшка на груди, наверное, защита от стрел, а у меня осталась только картечь.
— Вот, — протянула ему Каттими заряды. — Три заряда с пулями. Еще от Шарни. Я прибрала на всякий случай.
— Ты все знаешь заранее? — поразился Кай.
— Не стреляй, — процедила сквозь зубы Каттими.
— Почему? — не понял Кай.
— Он слишком далеко! — отрезала она.
— Эшар здесь? — оглянулся Кай.
— Близко, — подняла лук Каттими и добавила: — Скажу, когда можно.
Барабаны смолкли, когда до первых рядов палхов осталось сто шагов. Вот уже полетели стрелы со стены. Вот полетели стрелы со стороны палхов. И дротики. И камни. И горящие большие стрелы. Вот уже поднялся вой и на стене, и под стеной, но Кай стоял, приложив ружье к плечу, и ждал.
— Стреляй, стреляй! — хрипел на лестнице Паркуи.
— Стреляй! — орал в ухо охотнику окровавленный старшина-тюремщик, из плеча которого торчала стрела.
— Стреляй, — негромко сказала Каттими.
И Кай выстрелил.
Пуля вошла чуть выше сердца. Чтобы не убить Паркуи сразу. Не зацепить ни пищевод, ни сосуды. В мякоть. И несчастный обмяк, заорал уже не с болью, а с ненавистью, затряс обгрызенными костями, оделся в белый кокон, посыпался на телегу камнями и, перед тем как раствориться, исчезнуть, пронесся вихрем над рядами палхов, убивая и калеча, убивая и калеча.
А потом повисла тишина.
И все замерли.
Застыли.
И застыли все часовые стрелки в Текане.
На одну секунду.
На очень долгую секунду.
Каттими лежала на камне, уже вытянувшаяся, укутанная в черное и мглистое, и черный сиун стоял над ней и ждал.
— Возьми меч, — прошептала она и, когда Кай принял из ее рук оружие, спросила: — Как ты догадался? Когда?
— Давно, — прошептал он. — Но уверился, когда ты убила Истарка. Так сражалась только одна женщина. Моя мать. Я запомнил ее движения на всю жизнь.
— Не думай, — она говорила с трудом, и сиун все сильнее склонялся над ней с каждым ее словом, — я была не одна. Когда я попыталась выйти из Текана, Пустота забросила меня в пекло. В самое свое нутро. Я едва вырвалась, но мой сиун уже больше не служил мне. Все, что я могла, только найти девочку. Хорошую девочку. Лучшую девочку в Текане. И отметить ее клеймом, которое она потом сама вырезала, зашила и прижгла. Сама…
Кай опустился рядом на колени.
— Но я не убила ее. Я была в ней вместе с нею. Она очень долго думала, что я ее сон. Потом испугалась, решив, что больна. Прежде я просто избавлялась от хозяйки тела, хотя могла и позволить себе просто дремать в чужом теле, но не в этот раз. В итоге мы стали с нею почти подругами. Я подсказала ей, где спрятаны глинки, подсказала, как убежать от Такшана, что делать в Хурнае, вместе с нею чертила заклинание вокруг тебя в Араи. Поправила татуировки на ее теле, устроила ей встречу с Паркуи и Неку, подсказала, как спрятать ей на теле глинку Сурны, что нужно заменить глинку на твоем теле… Где лежат в оружейной Кеты спрятанные мною мечи Хары и Эшар. Но когда ты бывал с нею, я всегда уходила. Я обещала ей это и уходила. — Она чуть шевельнулась, неуловимо изменила лицо, даже попробовала усмехнуться. — Даже не думай. Я не образец такта, но не в этом случае. И не из-за тебя. Меня не было с нею в те моменты, потому что она поставила это условием. Или ты думал, что я выбрала в помощь тебе безвольную дурочку? Нет. Совсем нет… Она… была бы достойной тебя… Я всегда была чуть в стороне. Я поддерживала ее. Подсказывала ей. Но все-таки она — это была она. Она сама терпела боль, что выпадала нам на двоих. Она сама вспоминала лапаньские слова и деревенские наговоры. Она сама решила быть с тобой такой, какой стала.
— А где она теперь? — спросил Кай.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
