Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 171
Голографический экран был плоским — для показа двумерных изображений. Это явно сделали с целью улучшить связь для военных. Серенькая картинка, передаваемая камерой с платформы где-то на орбите Наскерона, показывала пространство на внешних окраинах планетной системы. На экране высвечивалось пятнистое облако света и множество крохотных блесток, ярких точек, то вспыхивающих, то затухающих, — но на месте каждой погасшей искорки появлялась одна или две новых.
— Ну и что же мы видим, Джи? — раздался какой-то бесплотный, профессионально звучащий голос.
— Понимаешь, Фард, — ответил ему другой голос — более медленный, уверенный, — это похоже на заградительный огонь сил обороны, гм, препятствующий проникновению или вторжению агрессора.
— Ясно…
На экране стали появляться и проявляться более крупные пятна ярких белых разрывов. Камера дергалась от одного к другому, потом картинка переключилась на следующий театр военных действий, но всепроникающий свет далеких звезд при этом остался.
Джааль наклонилась к младшему брату, который сидел, скрестив ноги, на полу рядом с ее креслом.
— Они никогда не скажут нам правду, да? — тихо спросила она.
Ликс, худой и угловатый, недавно подрос — в последний раз, как все надеялись, — и чувствовал себя явно неловко.
— Ты не должна так говорить. Мы все на одной стороне, мы все должны поддерживать друг друга.
— Ну да, конечно.
Джааль погладила мальчика по плечу, чувствуя, как тело его напрягается при касании ее пальцев. Дни, когда они возились и щекотали друг друга, безвозвратно прошли. Она понимала, что ему вскоре предстоят неизбежные подростковые проблемы: нескладность, стеснительность, — хотела подбодрить его и собралась было опять погладить по плечу, но сдержалась.
На экране передавали новый минирепортаж — о том, как высок боевой дух на борту штурмкрейсера «Каронада».
— Я чувствую себя таким бесполезным. А ты? — сказал Геви, дядюшка Джааль; ему было всего под сорок, но выглядел он старше — это нужно было сильно постараться в эпоху, когда люди с деньгами могли в восемьдесят лет выглядеть на десять. — Хочется оказаться там и что-то делать.
— Например, сдаться, — высказался отец Джааль, услышав в ответ «тсс!», «ш-ш-ш!» и довольно громкий вздох Ликса. — Ну что ж, — сказал он неожиданно вызывающим голосом.
Отец Джааль со времени атаки на Третью Ярость позволял себе все более циничные высказывания насчет войны. Он тоже был наблюдателем и планировал несколько экспедиций на Наскерон, но тут луну атаковали. Разрушение совместного комплекса и стремительная подготовка к военным действиям сняли этот вопрос с повестки дня, а когда составляли списки участников посольства на Наскерон, его в качестве наблюдателя-консультанта не пригласили. Джааль улыбнулась ему. Высокий, хорошо сложенный блондин, он ее любимый отец, и ничто этого не изменит. Он неловко улыбнулся ей в ответ.
— Современная война, — сказал Геви. — Даже без ИР в ней участвуют главным образом машины и небольшое число хорошо подготовленных бойцов. Так что от нас там мало проку.
Мужчины согласно закивали. На экране возникли знакомые заезженные изображения «Каронады», обстреливающей из лучевого оружия группу астероидов, которые тут же обращались в прах.
— Прошу прощения, — сказала Джааль.
Она вышла из комнаты — внезапно ей показалось, что здесь слишком тесно и жарко. Она поднялась на балкон за гостиной, в которой они нередко сидели прежде, вместе глядя на экран.
На улицах города, вытянувшегося в долине, в близлежащих поселках и домах, по мере того как гасли небеса, начинали загораться огни. В некоторых городах, а особенно на Сепекте, соблюдалось затемнение, хотя все в один голос говорили, что это лишено малейшего смысла.
Прохладный воздух пах деревьями и сыростью. Джааль в ее тонком одеянии пробрала дрожь, и она тут же подумала о Фассине. В последнее время она чувствовала себя виноватой, потому что теперь, случалось, целыми днями ни разу не вспоминала о нем, а это казалось ей предательством. Она задавалась вопросом — где он теперь, жив ли еще, думает ли о ней.
Она посмотрела на городок и шнуры света, прочертившие склон горы напротив, скользнула взглядом по кронам деревьев и снежной шапке на горных пиках, белеющей на фоне темно-алого неба, где наподобие скоротечных конфетти вспыхивали и тут же гасли огни.
Она повернулась и пошла назад — ее внезапно охватил ужас: ведь один из огоньков вполне может оказаться ядерным взрывом или вспышкой антивещества и ослепить ее.
«Я боюсь неба, боюсь поднимать взгляд», — подумала она, спускаясь к остальным.
Адмирал флота Бримиэйс имел возможность видеть собственную гибель, гибель всего экипажа и уничтожение его собственного, когда-то великолепного корабля — он видел это в мельчайших подробностях и в замедленном воспроизведении.
Верещание сирен и звук, похожий на вой сильного, крепкого ветра, заполнил разреженный воздух. Картинку перед главным передним экраном на время заволокло дымом, но вскоре изображение прояснилось. Осколки (некоторые из них, остывая, все еще потрескивали и постанывали) заполнили приблизительно четверть объема командирского мостика. В сферическом пространстве повсюду были разбросаны конечности и куски плоти самых разных видов разумных существ. Бримиэйс повернулся, насколько мог. Он получил серьезную колотую рану в нижней части левого бока — слишком большую, чтобы его кровь-живица могла свернуться. Армированный э-костюм, делавший его похожим на маленький космический корабль, спас ему жизнь или, по крайней мере, отсрочил смерть.
В воздухе вокруг него что-то шипело.
«Совсем как корабль, — подумал он. — Рана, через которую вытекает жизнь, самозалечиванию не поддается». Он пытался увидеть кого-нибудь, хоть кого-нибудь живого на командирском мостике, но видел только мертвые тела.
Конечно же, экипаж предполагалось поместить в коконы с противоударным гелем, но в последнюю минуту с ними возникли проблемы (может, вследствие саботажа, а может, и нет), а потому команде пришлось довольствоваться одними противоперегрузочными креслами, в которых они сидели, лежали и парили. Сражение это было проиграно еще до начала, но тот факт, что их возможность двигаться была ограничена больше обычного, вообще сводил любые их шансы к нулю.
Флот вторжения уже находился в пределах системы, и самым очевидным признаком его присутствия была огромная паутина изогнутых нитей на основном экране «Каронады». Корабли противника по большей части оставались невидимыми, неся обороняющимся разрушение и смерть с расстояния, которое редко было меньше десяти тысяч километров, а иногда доходило до миллионов километров.
Атакующие или их союзники-запредельцы заранее вывели из строя радары дальнего действия. У обороняющихся остались только их хваленые телескопы. Имея дело с закамуфлированными кораблями и крошечными точками совсем мелких быстроходных аппаратов, они вряд ли могли понять, кто или что их атакует. Адмиралу флота это представлялось ужасным позором. Проиграть сражение и погибнуть было ужасно, но оказаться просто сметенными в небытие, так и не поняв, из-за кого, из-за чего, было хуже некуда.
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 171
