в раж. Борода его тряслась, глаза сверкали бешенством. – Она заливается слезами, корчится в адских муках, пока тело твоё служит тёмным делам их проклятого племени!
Да‑да. По‑моему, корчусь в муках я сейчас как раз благодаря вам, батюшка. Жаль только, что я по‑прежнему не в силах обратить на это ваше внимание.
– Но ничего, Гриша, ничего. Я помогу тебе. Ты ведь нам тоже помог. Как бы то ни было, ты многое для нас сделал, старался. Жаль, что ничего у тебя в итоге не вышло, а мы избавились от тебя раньше времени. Тут и наша вина… поторопились. А парень ты хороший. Я вытащу тебя из ада. Спасу твою душу. Нужно только… разрушить это мерзкое тело, вместилище порочной вампирской силы! Сейчас, сейчас я помолюсь о тебе, и всё будет хорошо.
Он извлёк из‑под полы какую‑то книжку в кожаном переплёте, окованном серебром, преклонил колени перед моим телом, открыл её и затянул длинную, непонятную молитву.
По моему лбу тёк пот, мне становилось холодно, тело начало бить мелкой дрожью. Чёртово серебро! Молитва длилась и длилась, вереница непонятных фраз пульсировала, гудела у меня в голове. Слов я различить не мог, только последнее предложение запомнил чётко. Повысив голос, он выкрикнул: «Всё почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения».
Выпалив это, он замолчал, выпрямился, достал ещё один огромный нож и, взявшись за рукоятку обеими руками, занёс его над своей головой, целя мне в сердце:
– Покойся с миром, Гришенька. Сейчас я разрушу трижды проклятый кристалл, и душа твоя освободится!
Он улыбнулся мне, как‑то неожиданно тепло, почти по‑доброму. Морщинки заиграли в уголках его старческих глаз. А затем прозвучал выстрел, и во лбу у него появилась аккуратная дырочка. Сдавленно крякнув, он выпустил из рук нож и завалился на пол.
– Не благодари, – услышал я откуда‑то издалека голос Стеллы.
Впрочем, подойдя ближе, врач утратила весь свой сарказм, увидев, в насколько плачевном положении я нахожусь. Она подскочила ко мне, опустилась рядом, с беспокойством оглядывая мои повреждения. А потом сильными, уверенными движениями поочерёдно вытащила из меня все четыре лезвия.
В глазах у меня потемнело, я не в силах уже был даже кричать.
– Это было больно, – проговорил я одними губами.
– Сейчас‑сейчас. Потерпи немного. Вот, у меня тут есть кровь, – Стелла раскрыла рюкзак и поднесла спасительный пакет к моим губам.
– Кажется, медицинской сестричке Свете Васильковой сегодня удалось вытянуть с того света ещё одного бойца, – прошептал я в ответ. – Хоть ты и говоришь, что она мертва, но дело её живёт…
Приподнявшись, я снял с шеи серебряный кулон и отложил его в сторону на время, чтобы поскорее восстановиться. Но скорее не получалось, раны заживали очень медленно.
– Этой крови мало, – дошло до меня, наконец. – Нужно ещё…
– Больше нет, – сказала Стелла со вздохом. – Это был последний пакет.
– Тогда придётся прибегнуть к крайним мерам. Отвернись, не смотри!
Покосившись сначала на труп, а потом на меня, Стелла всё же с опозданием послушалась, а я у неё за спиной склонился над ещё тёплым телом Арсения и, брезгливо сморщившись, вонзил клыки ему в шею. Надо сказать, что ни тайные письмена, ни прочитанные недавно молитвы мне не помешали, и кровь у него по вкусу была обычная – не превратилась в какой‑нибудь священный яд. Первая положительная, кажется.
– Что же это получается, – проговорил я задумчиво, поднимаясь, – зря он молился, что ли? Бог не помог ни мне, ни ему?
Глядя на мои перепачканные губы, Стелла отвела взгляд в сторону:
– Кто знает. Может быть, наоборот, он его удержал. Помог ему не совершить то, чего не следовало. Или даже наказал за прошлые грешки…
Уж не знаю насчёт Арсения, а вот меня боги точно наказали. Плохо это я задумал – расквитаться с Эмилем втайне от Стеллы. Пошёл его искать, чтобы по‑тихому убить, и, пожалуйста, сам чуть не умер. Нехорошо я решил поступить. По сути, я тогда ничем не отличаюсь от Каспера, которого она так ненавидит…
– Послушай, – аккуратно начал я. – А что будет дальше?
– Дальше?
– Ну, после того, как мы найдём твоего мужа.
– Вытащим его отсюда.
– Это понятно. А потом? Мы расстанемся?
– Какой сложный вопрос.
Да уж, и мне нелегко.
– Понимаешь, – заговорила она, тщательно подбирая слова. – Он всё же мой муж. Мы через многое прошли вместе. Он столько для меня сделал. Если бы не он, то мы бы сейчас с тобой не говорили… Теперь это мой долг – спасти его. Помочь ему. Но вот дальше… Не знаю, я запуталась. Всё‑таки за эти два года многое изменилось. А за последние два месяца и того больше. И сейчас я – с тобой…
Стелла не договорила, но я, посчитав, что понял, к чему она клонит, радостно прижал её к себе и поцеловал.
То ли помогла кровь, то ли сработало отсутствие серебра в близости от меня, то ли её поцелуй обладал живительной силой, но через минуту, когда я оторвался от её губ, моё тело уже полностью исцелилось. Только рваные дырки и бурые пятна на униформе напоминали о том, как крепко мне недавно досталось.
Снова надев кулон, я взял Стеллу за руку, и мы пошли на поиски
