Кролик опять проскочил в ординаторскую, снова сместившись влево. Но Сергей Петрович его поправил:
– Берите того, что слева от меня. И побыстрее в операционную. Похоже, он у них главный.
Кролик, пригнувшись, переместился на другую сторону двери и поволок Семёна. Когда он, ещё через пару минут, вернулся, Сергей Петрович сказал:
– Пожалуй, этих можно не таскать. Вяжите прямо здесь.
Кролик, опять пригнувшись, выглянул в коридор и отдал какие-то команды, после чего в ординаторскую вошёл Шпагин, держа под прицелом всё ещё лежащего на столе дальнего от Симы диверсанта, двое красноармейцев без оружия, видимо, те самые разведчики из команды выздоравливающих, командир взвода охраны и четыре бойца с винтовками. Ранения двух оставшихся диверсантов оказались тяжёлыми, сопротивления они не оказали и минут через 5 их, по очереди, вынесли из ординаторской. Начальник госпиталя, тоже пришедший на место происшествия, спросил у Сергея Петровича:
– А Вы уверены, что этих надо лечить в последнюю очередь?
– Нет, конечно. Один из них может оказаться радистом, а радист очень нужен не только живым, но и способным работать на рации. Так что, товарищ военврач второго ранга, постарайтесь его спасти. Товарищ Шпагин, быстро выясни у тех, кто в сознании, кто именно у них радист. А нам с Вами, товарищ Кролик, надо осмотреть их вещмешки, что-то мне подсказывает, что рация лежит вот в том.
Сергей Петрович ещё раньше обратил внимание на один из вещмешков, в котором угадывался довольно тяжёлый предмет прямоугольной формы. Это действительно оказалось что-то, похожее на ламповую радиостанцию с надписями на немецком языке. В остальных сидорах обнаружились комплекты формы Красной армии. 1 лейтенантский, 1 старшего сержанта и 2 для рядовых. Кролик тут же вытащил из кучки отобранных у диверсантов вещей Удостоверение личности начсостава РККА и 3 Красноармейские книжки.
– Сходится. Пойдёмте побеседуем с ними.
– Это без меня. Сейчас набежит толпа разных начальников, а я глушил спирт на пустой желудок. Дайте хотя бы сейчас поесть.
Сергей Петрович осмотрел залитое кровью помещение.
– Костя, помоги, пожалуйста добраться до пищеблока, а то я в себе не уверен, – и, слегка пошатываясь, пошёл к двери. Шагин тут же подхватил его под руку. С другой стороны пристроилась Серафима.
– Сергей Петрович, Вы бы пистолет убрали.
– Да, конечно, только надо поставить на пердохр… на предохранитель.
Сергей Петрович остановился и, подняв пистолет на уровень лица, попытался сдвинуть кнопку предохранителя, не заметив при этом, что ствол смотрит в сторону одного из красноармейцев взвода охраны. Шпагин аккуратно забрал у него пистолет, поставил на предохранитель и убрал к себе в карман.
До кухни они его не повели, а тут же на этаже завели в сестринскую, Серафима сбегала в столовую для раненых и через минуту вернулась с подавальщицей, которая принесла сначала тарелку макарон по-флотски и приборы, а потом чай, хлеб и масло. Ещё через 5 минут на столе появились булочки с изюмом, явно не входившие в рацион раненых или сотрудников госпиталя. Но до них Сергей Петрович не добрался, отключившись раньше, чем доел макароны.
Очнулся он на койке с прогнувшейся под его весом панцирной сеткой и не сразу понял, что это его койка в казарме. Рядом сидел незнакомый кандидат на должность НКВД. Заметив, что Сергей Петрович очнулся, он сразу вскочил.
– Товарищ военврач третьего ранга! Мне приказано проводить Вас в штаб, как только Вы проснётесь!
Сергей Петрович с кряхтением поднялся с койки. От неудобной позы опять заболела спина. А вот голова совсем не болела («Вот что значит качественный спирт»).
– А в туалет-то сходить можно?
Кандидат слегка растерялся.
– Наверное можно.
Сергей Петрович обулся, сделал несколько осторожных движений, разминая спину, и, прихватив весящее на спинке кровати полотенце, пошёл в туалет, находившийся в конце коридора. Когда он, облегчившись, умывшись и убедившись, что пистолета в кобуре нет, вышел в коридор, кандидат уже ждал его там. Не обращая внимания на его явное желание поскорее выполнить приказ, Сергей Петрович зашёл в комнату и повесил полотенце на прежнее место.
– Я готов, пошли.
При входе в штаб госпиталя стоял боец с винтовкой, чего никогда не было. Сергею Петровичу показалось, что он видел его во взводе охраны. Пропустили их без вопросов. В коридоре первого этажа тоже стоял боец, но без винтовки. Сопровождающий Сергея Петровича кандидат сказал, что их должен ждать младший лейтенант госбезопасности Фролов. Караульный, постучавшись, заглянул в кабинет Особого отдела, что-то сказал и тут же распахнул дверь.
– Заходите.
Кролика в кабинете не было, зато за его столом сидел младший лейтенант госбезопасности с темными кругами под глазами и усиленно растирал ладонями щеки. Сергей Петрович подумал, что он тоже только что проснулся. Смерив вошедшего хмурым взглядом, младший лейтенант сказал:
– Ну что, гражданин Рябов, рассказывай, по чьему наущению ты стал стрелять в иностранных журналистов.
Сергей Петрович неспеша дошёл до стоящего посреди кабинета стула и сел на него.
– Сначала ТЫ мне объясни, по чьему недосмотру иностранные корреспонденты разгуливают по Москве без сопровождающего.
– Здесь вопросы задаю я!
– Вот и задавай. А я на них отвечу. В рамках дозволенного.
– Что значит: «В рамках дозволенного»?
– Вот только не делай вид, что не изучил папочку с моим делом, которая лежит вот в том сейфе. И не прочитал лежащего в ней приказа.
– Это приказ начальнику особого отдела госпиталя и на меня не распространяется.
– Ну да. И люди, его подписавшие, тебе не начальники. А хочешь, они об этом узнают?
– И как они узнают?
– Очень просто.
Сергей Петрович встал, подошёл к столу, взял трубку стоящего на нём полевого телефона, крутанул ручку и, дождавшись ответа, сказал:
– Барышня, соедините со штабом Московского гарнизона.
Обалдевший от его наглости младший лейтенант, в его практике подобного ещё ни разу не случалось, наконец пришёл в себя и, нажав рукой на рычаг телефона, заорал:
– Что ты себе позволяешь?
– Связываюсь с наркомом Берия. У меня нет прямой линии, приходится через штаб Московского гарнизона.
– Ну хорошо, садись, будем составлять протокол допроса, – и достал из лежащей на столе папки бланк.
В течение часа Сергей Петрович подробно отвечал на многочисленные вопросы особиста (оказалось, что младший лейтенант служит в особом отделе штаба Московской госпитальной базы). Но он категорически отказался отвечать на вопросы, откуда он знает английский язык и что его связывает с медсестрой Есиной и санитаром Шпагиным. А на вопрос, почему именно к ним он обратился за помощью, ответил, что был уверен в их готовности бороться с врагом не жалея жизни.
Закончив оформлять протокол и дав его подписать Сергею Петровичу, младший лейтенант Фролов, сказал:
