Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
– Ага.
Рейнольдс взял с полки осколок.
– Разумеется, на все лучшие находки заявляют права крупные коллекции. Но если человек осторожен, ему удается сохранить несколько обломков. Римляне, какое же невероятное влияние они оказали! Инженеры, строители дорог, мостов.
Он внезапно рассмеялся над собственной вспышкой восторга:
– Ох, черт. Рейнольдс снова читает лекцию. Извини. Я увлекся.
Вернув черепок в нишу на полке, он занялся напитками и, лишь встав к Гэвину спиной, набрался храбрости, чтобы спросить:
– Ты дорого стоишь?
Гэвин колебался. Нервозность мужчины была заразительна, и внезапный переход разговора от римлян к цене за минет сбивал с толку.
– Зависит от обстоятельств, – ответил Гэвин.
– А… – сказал хозяин дома, по-прежнему занимаясь напитками, – ты имеешь в виду, это зависит от природы моих… пот… потребностей?
– Ага.
– Разумеется.
Он повернулся и протянул Гэвину здоровенный стакан водки. Безо льда.
– Я не взыскателен.
– А я не из дешевых.
– Не сомневаюсь, – Рейнольдс попытался улыбнуться, но улыбка не задержалась на его лице, – и готов хорошо тебе заплатить. Сможешь остаться на ночь?
– Вы этого хотите?
Рейнольдс глядел в свой стакан и хмурился.
– Полагаю, что хочу.
– Тогда да.
Настроение хозяина переменилось – нерешительность сменила внезапно вспыхнувшая уверенность.
– Выпьем, – предложил он и коснулся стакана Гэвина своим, полным виски. – За любовь, за жизнь и все прочее, за что стоит платить.
Двусмысленность замечания не ускользнула от Гэвина. Тип, похоже, глубоко увяз в том, чем занимался.
– За это я выпью, – сказал Гэвин и сделал глоток.
Дальше напитки потекли рекой, и уже на третьей порции водки Гэвин ощутил такую беззаботность, какой чертовски давно не испытывал. Он в пол-уха слушал рассказы Рейнольдса о раскопках и славе Рима, а сам витал в облаках, легкий, как перышко. Ясно, что ему предстоит пробыть тут до самого утра или, по крайней мере, до самой поздней ночи, так почему бы не выпить водку клиента и не насладиться чужими историями? Наверное, попозже – гораздо позже, судя по тому, насколько бессвязно бормотал чувак, – в темной комнате случится пьяный секс, а там и дело с концом. У Гэвина и раньше бывали подобные клиенты. Одинокие. Возможно, в поисках новой любви. Обычно им легко угодить. Этот парень платил не за секс, а за компанию. За еще одно тело, которое ненадолго разделит с ним его мир. Легкие деньги.
А потом раздался грохот.
Гэвин поначалу решил, что стучит у него в голове, но тут Рейнольдс поднялся, и рот у него начал подергиваться. Атмосфера благодушия растаяла.
– Что это? – спросил Гэвин и тоже встал, от выпитого в глазах у него поплыло.
– Все в порядке… – ладони Рейнольдса вдавили парня обратно в кресло, – останься здесь…
Шум усилился. Как будто в печи сжигали барабанщика, а тот молотил по стенкам.
– Прошу, пожалуйста, оставайся здесь. Это просто кто-то наверху.
Рейнольдс лгал, грохот доносился не сверху. Ритмичный стук шел откуда-то из глубин квартиры, то ускоряясь, то замедляясь, то вновь ускоряясь.
– Налей себе выпить, – уже от двери произнес покрасневший Рейнольдс. – Проклятые соседи…
Требовательный зов – а это, несомненно, был он – стихал.
– Всего минуту, – пообещал Рейнольдс и закрыл за собой дверь.
Гэвин и раньше вляпывался в дурные истории. С пройдохами, чьи любовники появлялись в неподходящий момент; с парнями, хотевшими избить его за вознаграждение; с один типом, которого обуяло чувство вины, и он разнес гостиничный номер. Всякое случалось. Но Рейнольдс был другим, ничто в нем не намекало на странности. В глубине души, в самой глубине, Гэвин тихонько напомнил себе, что и прочие вначале не казались плохими. А, к черту! Он отбросил сомнения. Если трястись всякий раз, когда уходишь с кем-то новым, то скоро совсем перестанешь работать. В какой-то момент приходится полагаться на удачу и инстинкт, а инстинкт подсказывал, что этот клиент не из припадочных.
Залпом опрокинув стакан, Гэвин снова его наполнил и стал ждать.
Шум прекратился, стало проще пересмотреть факты. Может, действительно громыхал сосед сверху. Правда, не было слышно, чтобы Рейнольдс ходил по квартире.
Гэвин блуждал взглядом по комнате, выискивая, чем бы себя занять, и снова уставился на надгробие, висевшее на стене.
Флавиний-знаменосец.
В идее о том, что твой портрет – пусть и грубо сделанный – вырежут в камне и поставят там же, где покоятся твои кости, было что-то утешительное. Даже если какой-нибудь историк со временем разлучит камень с костями. Отец Гэвина настоял на том, чтобы его похоронили, а не кремировали. «Как же еще, – всегда говорил он, – будут меня помнить? Кто вообще способен подойти к урне в стене и разрыдаться?» Ирония заключалась в том, что никто никогда не ходил на его могилу. За все годы, что прошли со смерти отца, Гэвин бывал там, наверное, всего пару раз. Простое надгробье с именем, датой и банальным посвящением. Гэвин даже не помнил, в каком году умер отец.
Однако о Флавинии люди помнили. Сейчас о нем знали даже те, кто никогда не был знаком ни с ним самим, ни с его жизнью. Гэвин встал и коснулся имени знаменосца – неровно вырезанного «FLAVINUS», второго слова в надписи.
Внезапно грохот повторился, и звучал он еще яростнее, чем раньше. Гэвин отвернулся от надгробия и посмотрел на дверь, ожидая увидеть там вернувшегося с объяснениями Рейнольдса. Но тот все не появлялся.
– Проклятие.
Барабанный бой продолжался. Кто-то где-то был очень зол. И теперь себя уже не обманешь – барабанщик рядом, на этом этаже, в нескольких ярдах. Любопытство настойчивым любовником покусывало Гэвина. Он залпом допил водку и вышел в холл. Шум прекратился, стоило только закрыть за собой дверь.
– Кен? – отважился крикнуть Гэвин. Оклик умер, едва слетев с губ.
Коридор был погружен во тьму, и только в дальнем его конце поблескивал слабый свет. Возможно, из приоткрытой двери. Справа от себя Гэвин нашарил выключатель, но тот не сработал.
– Кен?
На этот раз последовал ответ – стон и шорох то ли покатившегося, то ли перевернувшегося тела. С Рейнольдсом случилось несчастье? Господи, он может лежать без сознания на расстоянии плевка от Гэвина. Нужно помочь. Чего же ноги так неохотно шевелятся? И в паху закололо, как всегда бывало от тревожного предвкушения. Это напомнило ему детские игры в прятки. Охотничий трепет. Почти приятный.
Да по боку приятные ощущения! Разве сможет он уйти сейчас, не зная, что стало с клиентом? Придется идти по коридору.
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
