— Я теперь гвардеец Уна, — горделиво сообщила та. — Тобин и Ки сумели сделать из меня воина. — Она помолчала и оглянулась на дым, поднимавшийся над дальней частью Старого дворца. — А ты ничего не слышала о моей семье?
— Нет, — ответила Тобин. — Попробуешь их отыскать? — Уна кивнула. — Ну, удачи тебе. И еще, Уна. Мне нужны люди в мою гвардию. Спроси Ахру, может, она захочет вступить в нее. И ты тоже, когда вернешься. А с лордом Джорваи я сама поговорю.
— Спрошу. И спасибо тебе. — Уна поспешила к выходу.
— Что с тобой случилось, Лисичка? — спросил Ки, когда девушка ушла.
— Ничего, — мрачно ответил Лисичка. — Когда мы разделились прошлой ночью перед воротами, я как-то вдруг очутился среди всадников Ахры.
— Я очень рада, что ты вернулся. Я боялась, что мы тебя больше не увидим, — сказала Тобин.
Лисичка поблагодарил ее кивком.
— Мы сожгли штаб-квартиру Гончих.
— Вот это отличная работа! — воскликнул Ки. — А кто-нибудь из Гончих был там?
— К несчастью, нет, — ответил Лисичка. — Мы убивали всех «серых спинок», какие попадались нам по пути, однако волшебники уже сбежали. Ахра и ее люди нашли там сундук с деньгами, выпустили оставшихся пленников, а потом подожгли здание.
— Хорошая работа, — с удовольствием сказал Ки, и они пошли к Старому дворцу.
Коридоры и комнаты того крыла, где они жили прежде, гудели от стонов раненых; люди просили о помощи, умоляли дать им воды, молили помочь им умереть. Тобин и остальным пришлось очень осторожно пробираться между лежавшими на полу людьми, чтобы не наступить на кого-нибудь, — так плотно были уложены пострадавшие. Кому-то достались матрасы, или соломенные тюфяки, или хотя бы подстилки из сорванных со стен гобеленов. Другие лежали просто на голом полу.
Пожилая дризидка в перепачканном одеянии преклонила колени перед Тобин.
— Ты — та, чей приход обещал нам Светоносный, правда?
— Да, матушка, это я, — ответила Тобин. Руки дризидки были так же перепачканы кровью, как руки самой Тобин, но эта женщина исцеляла, а не убивала. Внезапно Тобин ужасно захотелось помыться. — Огонь может распространиться. Всех, кто в силах двигаться, лучше перевести в город. Я распоряжусь, чтобы прислали подводы.
— Будь благословенна, твое величество, — сказала женщина и поспешила к раненым.
— Никуда тебе не деться от титула, — заметил Ки.
— Да, но Корин уже заявил право на него.
Когда они вошли в крыло компаньонов, кто-то из раненых окликнул Тобин по имени. Она пошла на звук слабого голоса и обнаружила Никидеса, лежавшего на грязном тюфяке рядом с дверью столовой.
Никидес был оголен до пояса, и его левый бок был перевязан окровавленными тряпками. Лицо компаньона было белым, дышал он прерывисто, с трудом.
— Тобин! Это правда ты?
— Ник! Я уж думала, мы тебя потеряли. — Тобин опустилась на колени рядом с ним и поднесла флягу с водой к пересохшим губам компаньона. — Да, это я. Ки тоже здесь, и Лисичка.
Никидес всмотрелся в нее, потом закрыл глаза.
— Великий Свет, так это правда… Мы были просто уверены, что Старый Лис лжет, но стоит на тебя глянуть… Мне бы никогда и в голову не пришло…
Тобин отставила флягу в сторону и сжала в ладонях холодную руку Никидеса.
— Я изменилась меньше, чем ты думаешь. Лучше скажи, как ты? Когда тебя ранили?
— Корин приказал нам… — Никидес помолчал, задыхаясь. — Я дошел с ними до ворот, но там мы попали в такую переделку… — Он снова помолчал, потом прошептал едва слышно: — Я никогда не был хорошим воином, правда?
— Ты жив. Это самое главное, — сказал Ки, тоже вставая на колени рядом с другом и приподнимая его голову. — А где Лута и остальные?
— Они с Бареусом принесли меня… Я их больше не видел. Ушли с Корином, наверное. Он сбежал.
— Мы уже слышали об этом, — сказала Тобин.
Никидес нахмурился.
— Это все Нирин. Вцепился в Корина… — Он снова судорожно втянул воздух и скривился от боли. — Дедушка погиб. Не смог выбраться из Нового дворца, когда начался пожар. — Он сжал руку Тобин. — Мне жаль, что он не дожил, не увидел… Так ты правда девушка? — На его белых щеках вспыхнули розовые пятна. — Ну, я имею в виду… по-настоящему?
— Насколько я понимаю — да. Но давай лучше о тебе. Тебя можно перенести?
Никидес кивнул.
— Я словил стрелу, но она прошла насквозь. Дризиды говорят, я поправлюсь.
— Само собой, поправишься. Ки, помоги мне перенести его в нашу старую комнату, на время.
Простыни и полог исчезли, но кровать осталась целой. Они уложили на нее Никидеса, и Фарин отправился за водой.
— Принц Тобин? — послышался робкий голос из темной гардеробной.
Из дверного проема осторожно выглянул испуганный Балдус и тут же бросился к Тобин, обняв ее и громко всхлипывая. Она быстро осмотрела его, но никаких ран не обнаружила.
— Ну-ну, все хорошо, — сказала она, неловко похлопывая его но плечу. — Все позади. Мы победили.
Балдус судорожно вздохнул, потом поднял к ней заплаканное лицо.
— Молай… он мне велел спрятаться. Мы отпустили соколов и спрятали твои драгоценности, а потом он затолкал меня в большой сундук для одежды и велел не высовываться, пока он сам за мной не вернется. Но он не вернулся. Никто не вернулся. А потом я услышал твой голос… Но где же Молай?
— Наверное, он отправился сражаться вместе со всеми. Но битва уже кончилась, так что он скоро вернется, — сказала Тобин, очень надеясь, что ее слова окажутся правдой. — Выпей-ка немного из моей фляги. Давай-давай, пей! Ты, наверное, просто умираешь от жажды, если так долго прятался. Если хочешь, пойди поищи Молая среди раненых. Как только найдешь его или кого-то знакомого, вернись и скажи мне.
Балдус вытер лицо рукавом и расправил плечи.
— Да, мой принц. Я так рад, что ты вернулся целым и невредимым!
Ки покачал головой, когда мальчик выскочил за дверь.
— Надо же, он и не заметил!
Айю разбудил звук знакомого голоса.
— Айя! Айя, ты меня слышишь?
Открыв глаза, она увидела Аркониэля, склонившегося над ней. Был уже день. У Айи болело все, каждая клеточка тела, и она промерзла до костей, но, похоже, осталась в живых.
С помощью Аркониэля она села и обнаружила, что находится на обочине дороги неподалеку от того места, с которого они штурмовали ворота накануне ночью. Кто-то вытащил ее из канавы и завернул в плащ. Саруэль и Дилиас сидели рядом, и Айя увидела вокруг других волшебников, они улыбались и смотрели на нее с явным облегчением.
— С добрым утром, — сказал Аркониэль, но его улыбка была немного напряженной.
