Конечно, Льюису хотелось, чтобы все было по-другому. Чтобы он был по возрасту ближе к Мэри-Поле, чем к ее отцу. Чтобы сначала успел зарекомендовать себя в новом отеле, а уже потом сам стал отцом. И все же он верил, что Мэри-Пола сумеет справиться с ситуацией.
— Извините, Джеймс, — сказал он. — Сегодня меня буквально рвут на части.
Джеймс Уильямс выглядел суровым и неулыбчивым.
— Сегодня Лена не вышла на работу.
— Что?
— И дома ее тоже нет. Я приходил к ней и разговаривал с домовладелицей.
— Джеймс, я не понимаю…
— Где она, Льюис?
— Понятия не имею. Я разговаривал с ней вчера вечером. Рассказал ей все, вернулся утром, забрал свои вещи и оставил ключ. Как мы договорились.
— Что она сказала?
— По-моему, вас это не касается.
— А по-моему, касается. Мой управляющий решает перейти на другую работу, переехать в другую страну, а потом встает на дыбы, когда его спрашивают, как к этому отнеслась его жена, которую он не удосужился предупредить заранее.
— Я вчера сказал, что она мне не жена.
— Черта с два! Вы жили с ней много лет и всем говорили, что она ваша жена.
— Вы не знаете всей истории. Лена не могла выйти замуж Она была несвободна.
— Выходит, ей крупно повезло.
— Послушайте, я не понимаю, к чему весь этот разговор.
— Сейчас объясню. Вы ведете себя как эгоистичный ублюдок Льюис, вы всю жизнь не думали ни о ком, кроме себя. «Я, я, я…»
— Я не собираюсь оставаться здесь и выслушивать оскорбления.
— Вы чертовски правы. Можете забрать свои документы и уйти сегодня.
— На каком основании?
— На том основании, что я больше не желаю видеть вас в «Драйдене».
— Джеймс, вы шутите…
— Нисколько.
— Вы даете волю своим чувствам. Вас всегда влекло к Лене. Но это не должно мешать бизнесу.
— Льюис, вы получили рекомендации, позволившие вам стать не только управляющим этого ирландского воротилы, но и его зятем. А теперь убирайтесь отсюда.
Красивое лицо Льюиса напряглось и стало ледяным.
— Это ничего вам не даст. Лена не станет думать о вас лучше. Она и так считает вас холодной скучной рыбой, а теперь решит, что вы рыба ручная.
— Со второй половины дня, Льюис. — Джеймс Уильямс повернулся и ушел.
Понадобилось немало времени и изобретательности, но в гостиничном бизнесе у Льюиса Грея было много друзей и знакомых. Он нашел люкс в другом отеле, где мог принять О’Конноров с подобающей роскошью. И даже остался в выигрыше: можно будет сделать вид, что он ушел из «Драйдена», чтобы полностью посвятить себя новому делу.
Конечно, им придется самим организовать рождественскую и новогоднюю культурную программу. Нужно что-то придумать. На какое-то мгновение он вспомнил Лену, которая всегда могла предложить что-нибудь хорошее.
Боже, что за абсурд! Впрочем, это было вполне естественно: они прожили вместе много лет и еще долго будут по привычке хотеть посоветоваться друг с другом. Может быть, Джеймс Уильямс был прав, что встревожился из-за ее исчезновения с работы и из квартиры в Эрлс-Корте?
Невероятно… Лена всегда казалась такой спокойной. Словно знала, что это неизбежно. Что бы ни случилось, ее всегда можно было найти за письменным столом в этом чертовом офисе. Она была замужем скорее за агентством Миллара, чем за каким-то мужчиной.
Брайтонские магазины ломились от рождественских подарков. Лена смотрела в витрины и видела вещи, которые с удовольствием купила бы для своей дочери. Сумочка была набита деньгами. Можно было купить гарнитур — ожерелье и серьги в виде крошечных музыкальных шкатулок Красивую куртку в тон ее волосам и глазам. Маникюрный набор в футляре из настоящей кожи. Чемоданчик с изящной двухцветной полоской, идеально подходивший для постоянных разъездов между Дублином и Лох-Глассом.
Но зачем мучить себя? Она ничего не пошлет дочери.
На это Рождество она никому не будет дарить подарки и ни от кого их не получит. Постарается держаться подальше от церкви, чтобы не зарыдать от звуков рождественского псалма. Не слушать радио, чтобы поздравления с праздником и пожелания счастья не заставили ее вспомнить потерянное.
На пляж обрушивались высокие волны.
Не по этому ли пляжу она шла с Льюисом, когда ждала от него ребенка? Казалось, это было в другом веке, с совсем другими людьми. В тот раз она готовилась получить от Мартина гневное письмо с потоком оскорблений и угроз. И не знала, что в поисках ее тела люди обшаривают дно Хрустального озера.
Что было бы, если бы она могла повернуть время вспять?
Досужие домыслы. Повернуть время вспять невозможно. Бесполезно думать, что было бы, если бы… Нужно думать о будущем. Она шла, ощущая, как к лицу прикасается соленый ветер, а волосы завиваются от влаги. Не видя взглядов людей, недоумевавших, почему красивая женщина без конца бродит взад и вперед, засунув руки в карманы и не обращая внимания на окружающее, погоду и время года.
Потом она нашла кров и села писать письмо Кит. На листочках, вырванных из записной книжки. Это было не в ее стиле. Лена не стала перечитывать написанное, как делала обычно. Вернувшись в гостиницу, она купила конверт, марку и пошла искать почтовый ящик Ей стало немного легче, словно после разговора с близкой подругой.
* * *
Когда Кит увидела конверт, лежавший на столе в коридоре, у нее сжалось сердце. Адрес был написан характерным почерком матери. Неужели отец не узнал его? Видимо, нет.
Был канун сочельника. Кит и Филип только что приехали из Дублина. Мора украсила дом. Мама сделала бы это по-другому: она использовала бы только листья, плющ и остролист. Мора же купила украшения из бумаги и фольги.
Дом выглядел празднично. На каминной полке и у зеркала лежало множество рождественских открыток Мора посылала и получала столько поздравлений, сколько Элен Макмагон и не снилось.
Кит ощутила тревогу. Почему мать так торопилась, что написала ей в Лох-Гласс? Кит хотелось прочитать письмо в одиночестве, но об этом нельзя было и мечтать: родные встретили ее с распростертыми объятиями.
Эммет принес ее багаж, включая коробку с экстравагантным новым платьем, купленным на деньги, полученные еще в качестве компенсации за досужие сплетни. Кит потратила на это платье целое состояние и не хотела, чтобы кто-то увидел его до бала; ей пришлось бы отвечать на неприятные вопросы. Когда она сказала Клио, что приобрела платье на предрождественской распродаже, та проницательно отметила: «Такого на предрождественских распродажах не купишь. Ты стала настоящей лгуньей».
Мора предложила ей тарелку горячего супа, отец рвался рассказать, какие дебаты по поводу предстоящего новогоднего бала разыгрались в правлении гольф-клуба. Кит не могла от них отбиться. В конце концов она сбежала в ванную комнату, села на край ванны и начала читать.
